до этого, то нет, я все испорчу. Он не должен даже догадываться, это я вам посоветовал. Сделайте, как я вам сказал; улучите момент, он вон там, за кулисой, один, и он смотрит только на вас. Когда я отойду от вас, минуту спустя, подойдите к нему и попросите у него эту милость, вы ее получите.
Я иду к оркестру, секунду спустя, вижу герцога, который подходит к актрисе и говорит с ней, пристойно и любезно, и во время этой беседы я замечаю, что Пеллиссия краснеет, говоря ему что-то; я вижу, что герцог соглашается и что он отнимает свою руку, которую Пеллиссия хочет поцеловать. Дело сделано. После оперы она говорит мне, что он пообещал дать ей письмо, что она просила, в день первого представления оперы. Он сдержал слово. Он дал ей запечатанное письмо, адресованное городскому торговцу, которого зовут дон Диего Валенсия. Она должна была туда ехать только в сентябре. Сейчас у нас была середина мая, так что еще было время. Мы еще поговорим об этом странном письме в своем месте.
Я развлекался в Аранхуэсе, часто встречаясь с доном Доминго Варнье, личным лакеем короля, с другим личным лакеем принца д’Астуриас, который правит сейчас, горничной принцессы, которую та обожала, и которая имела власть нарушать множество тягостных правил этикета и менять серьезный и суровый тон на нежный и легкий. Я был очарован, видя Его Королевское Величество обедающим каждый день в одиннадцать часов, кушающим все время одно и то же, отправляющимся на охоту в одно и то же время и возвращающимся со своим братом в изнеможении. Этот король был некрасив, но он был красавец в сравнении со своим братом, чья физиономия внушала буквально страх. Это брат короля никогда не путешествовал без образа Святой Девы, который ему написал Менгс. Это была картина двух футов в высоту и трех с половиной в ширину. Св. Дева была изображена сидящей на траве, с ногами, скрещенными по-мавритански; были видны ее пресвятые ступни до середины икр. Картина, которая воспламеняла душу через чувства. Инфант был в нее влюблен, и он принимал за чувство набожности то, что являлось ничем иным как самым преступным из всех сладострастных инстинктов, поскольку нельзя было себе представить, чтобы, наблюдая этот образ, он не испытывал желания оказаться в объятиях, живых и теплых, богини, которую он видел нарисованной на этой картине. Но инфант не сомневался. Он был очарован тем, что влюблен в мать своего Бога. Эта любовь была для него гарантом его вечного спасения. Таковы эти испанцы. Вещи, которые их интересуют, должны быть поражающими, и они интерпретируют все только с точки зрения главной страсти, которая ими владеет.
Я видел в Мадриде, перед тем, как направился в Аранхуэс, образ Святой девы с младенцем Иисусом у груди. Ее открытая грудь, превосходно написанная, зажигала воображение. Этот образ был в главном алтаре капеллы, расположенной на улице Св. Иеронима. Капелла была целый день заполнена молящимися мужчинами, которые являлись поклоняться Богоматери, чей образ был, быть может, интересен только за счет ее прекрасной груди; подаяния, которые они делали этой святыне,