словно компьютер, клавиатуру которого использовали в качестве разделочной доски.
– Все в расписании! – вышла она из клинча и нетерпеливо пошлепала камбалой по столу. – Следующий!
Пиво, превратившись в пот, принялось выбираться наружу через кожу на затылке. Удивительно неприятное чувство. Кажется, будто в волосах шевелятся вши. Знала бы кассирша, как Климу хотелось на море! Как перелетной птице осенью на юг. Он закрывал глаза и видел себя валяющимся на горячих камешках, словно забытое кем-то пляжное полотенце, где так вкусно пахнет прелыми водорослями, где тихо шепчут волны и бродят задумчивые крабы. Клим проверил карманы джинсов в поисках платка. Какая духота! Расписание ему ни о чем не говорит. Одни «Акиловы» и «Гидаевы».
– Тебе в Ростов надо, – сказал мужчина неопределенного возраста с разреженным строем кривых зубов. – А там сядешь на любой поезд, идущий до Адлера.
Он оценивающе рассматривал Клима, как если бы собирался драться или просить денег. Климу не хотелось знакомиться с местным аборигеном, и он вставил в уши кнопочки-наушники от плеера, который висел у него на поясе. Включил воспроизведение, прибавил звук. Бумц-бумц-бумц! Эта музыка ему уже осточертела, но другой кассеты не было. «Сядешь на любой поезд…» На поезд Клим давно бы сел, будь у него достаточно денег. Весь фокус состоял в том, что он путешествовал по стране бесплатно. Опять придется торчать столбом на обочине шоссе с протянутой рукой, словно семафор? Кто бы знал, как ему надоели «КамАЗы»! Они, словно шахматные кони, никогда не ходят прямо, но все с какими-то вывертами. Говоришь водителю русским языком, что тебе надо на юг, к морю. Он кивает, но везет куда-то на запад или восток. Ему с попутчиком веселее. «Да ты не переживай, – говорит, высаживая у какой-нибудь бензоколонки. – Отсюда к морю все машины без исключения идут». Но Клим всякий раз почему-то нарывался только на исключения, которые везли его в противоположную сторону.
Он сел на лавочку, испещренную резными надписями, как раз на утверждение «Боря фуфел», и достал всю имеющуюся у него наличность. Каждую купюру он тщательно разровнял на колене, а затем сложил в студенческий билет, словно вырванные из него страницы. Как символично! Вся группа скинулась на взятку преподу по сопромату, а Клим отказался. Пошел на принцип. Денег, которых у него не было, он не жалел. Он искренне верил, что знает предмет в достаточной мере, чтобы сдать экзамен. В итоге получил два балла. Чтобы пересдать, надо было отстегнуть уже сто баксов. Климу ничего не оставалось, как твердолобо следовать прежним курсом, и он завалил экзамен во второй раз. Тут еще выяснилось, что он был организатором безобразных оргий в общежитии. Короче, турнули его из института. Что делать? Домой с такой новостью возвращаться нельзя.
Опять грустные мысли лезут в голову! Долой их! Клим выключил плеер и выдернул из ушей кнопочки. Пошел вдоль ржавого прилавка. Торговки яблоками не обращали на него внимания. У них никто никогда и ничего не покупал, и они просто изображали деятельность. Белый налив, вопреки утверждению дебелой тетки, оказался