был готов двигаться дальше.
Ориентируясь по растительности, он старался обходить топкие участки и постепенно, метр за метром приближался к дому.
Удобнее всего было скрываться в камышовых зарослях, но их шелест был слышен слишком далеко, поэтому Клаус выбирал места, заросшие осокой. Под ногами слегка пружинил ковер, сплетенный из мха и водорослей, однако в любой момент этот ковер мог прорваться.
Когда на канале появлялись суда, Клаус приседал и терпеливо ждал, пока сигнальные огни не растворялись в темноте.
Пройдя метров сто и потратив на это не менее часа, Клаус решил передохнуть, а заодно послушать – ведь ночью даже самые незначительные звуки разносились очень далеко. Весь превратившись в слух и даже закрыв для верности глаза, Ландер стоял и слушал, словно растворяясь во мраке ночи.
Вот сонное урчание лягушки, а вот шорох болотного полоза. Когда канал стал судоходным, из всех змей выжили только они.
Полоз миновал осоку и плюхнулся в свою норку, а Клаус вздохнул и снова погрузился в царство ночных звуков.
Прошло не менее четверти часа, прежде чем он отчетливо различил хрип рации. Определив направление звука, Клаус пошел дальше.
Вскоре он почувствовал едва уловимый запах табачного дыма. Видимо, наблюдателю было невтерпеж и он закурил, искусно прикрывая огонек сигареты.
Клаус опустился на четвереньки и, стараясь не дышать, продвинулся еще на несколько метров. Теперь он слышал даже тихое хлюпанье сырости под ногами наблюдателя. Его ноги то и дело проваливались, и он переходил на новое место.
Клаус замер в трех метрах позади наблюдателя и стал ждать. Наконец рация снова захрипела, и он услышал голоса.
– Ну как у тебя, Бэри?
– Все тихо. Даже лягушки молчат…
– Смотри в оба, вернее, слушай.
– Слушаю, Снэйк, слушаю, – недовольно отозвался Бэри. Ему уже надоели эти шушуканья через каждые десять минут, но ничего не поделаешь – это было нужно для безопасности.
– Слышь, Бэри, у тебя ноги проваливаются?
– Да я здесь уже все истоптал до самых рифов, – пожаловался Бэри.
– Я тоже, а Кольту лучше всех – на крыше сырости нет.
Бэри не поддержал Снэйка, и тот умолк.
«Один здесь, – прикинул Клаус, – второй караулит с другой стороны в ста метрах от причала, и еще один на крыше. Это все или есть еще кто-то?»
Клаус мог «расспросить» этого Бэри, но не был уверен, что удастся сделать это тихо. Неслышно поднявшись на ноги, он шагнул к наблюдателю, и его руки, словно клещи, сомкнулись на шее несчастного. Клаус шагнул назад, и Бэри, падая, удушил себя собственным весом.
Быстро обшарив карманы жертвы, Клаус обнаружил автоматический пистолет с глушителем и двумя запасными обоймами.
«Это уже кое-что», – приободрился он и пошел в обход дома, надеясь зайти в тыл тому, кто сидел на крыше. Рацию Клаус взял с собой на случай, если придется отвечать за Бэри.
Минут через пять Снэйк снова появился в эфире.
– Ну чего тебе? – стараясь