уничтожил деревню, – то самое чудовище! Мои жилы начинает переполнять ярость, я бросаю перо на землю. Ударившись о бревно, оно высекает искру, и искра мгновение светится на засыпанном сажей снегу. В голове начинает пульсировать боль. Я засовываю перо за пояс – пригодится все, что угодно, чем можно высечь огонь.
Вхожу в дом, который когда-то был родным, наполненным теплом, заботой и любовью. Только очаг остался целым. Слезы застилают глаза, когда я вижу, что стало с любимым ткацким станком матери, что от стола, за которым мы собирались ужинать, осталась одна лишь ножка, а скамейки почернели от дыма. Весь пол засыпан золой.
Меня переполняют воспоминания: суетящаяся у печи мать и отец, вытачивающий из святой сосны фигурку медведя хозяйки леса Хонгатар. Он говорил, что она защитит мой сон от злых духов.
Набираю во дворе еловых веток и сооружаю из них постель. Собираю дрова и железным пером разжигаю огонь в очаге. Укладываюсь спать с тайной надеждой, что когда проснусь, то все будет, как прежде. Я чувствую, как мать наклоняется ко мне, чтобы поцеловать на ночь, как она убирает прядь волос с моего лба.
Горло сжимает судорога, и потребуется время, чтобы уснуть.
Вдруг я просыпаюсь от глубокого сна и вскакиваю. Темно хоть глаз выколи. В нос ударяет запах гари, голова заполняется воспоминаниями. Я хватаю ртом воздух, слыша, как сама земля трещит под ударами. Это заставляет меня застыть от страха. Я замираю на месте, словно мышь, сжимаясь вновь и вновь с каждым приближающимся ударом. Снаружи бьет свет пламени.
Сверху слышится шуршание, и вниз начинают сыпаться иголки и комья земли вместе со снегом. Потом – бух! – на крыше прямо у меня над головой начинается возня: кто-то шумно втягивает ноздрями воздух, потом соскакивает на пол и начинает обнюхивать все вокруг. Это существо поднимает предметы и заглядывает за них, издает странное фырканье, периодически останавливается и оглядывается.
Когда существо прыгает в мою сторону, я кричу от ужаса. В то же мгновение пол вздрагивает, а затем дверь разламывается на куски: обуглившиеся щепки с треском сыплются в разные стороны, железные петли со звоном разлетаются по полу.
В проеме показывается жуткого вида великан, размером с пару вставших на задние лапы медведей. На голове у него рогатый шлем, а на грубо сшитой из звериных шкур куртке болтаются железные пластины, обглоданные черепа животных и окровавленные кости. Великан держит в руке цепь, к которой прикован ужасный медведь со спутанной шкурой. На шее у него надет ошейник с шипами, а из перетянутой ремнем окровавленной пасти стекает пена.
Я делаю попытку сбежать, однако медведь с ревом устремляется внутрь дома. Пол вздрагивает под шагами великана, двигающегося ко мне. Его сапоги огромны.
Из его глотки вырывается страшный рев. Он жаждет моей смерти, и мне становится ясно, что бежать некуда. Тогда я падаю на колени и прошу великана бить точно. Даже сам подставляю шею для удара.
В ответ слышится смех, и когда я поворачиваю голову в его сторону,