подумала Полина, опять боясь поднять на него глаза.
– Я… пойду помою руки, а то от них пахнет красками и растворителем.
Она быстро вышла. В туалете посмотрела на себя в зеркало. Показалась себе очень красивой. Даже растерялась. Как будто бы и не она. Глаза блестят, на скулах нежный румянец…
– Я готова ехать, – сказала она, снова входя в кабинет. Рыжий кот уже занял предназначенное ему место. Витторио разглядывал его, всё ещё держа в руке молоток.
– Полина, спасибо за чудесный подарок, – он обернулся на неё и замер на мгновение. – А вы, случайно, не пишете картины на заказ?
– Пишу, – не разгадав подтекста, подтвердила Полина, – только благодаря этому мне и удалось скопить деньги на учёбу здесь.
– Тогда примите заказ от меня, – серьёзно попросил он.
– От вас не могу, – отказалась она.
– Почему?!
– Потому что мы почти друзья, вам я могу только сделать что-то в подарок, – искренне ответила Полина. – А какую картину вы хотели заказать?
– Ваш автопортрет. Вы ведь пишете автопортреты?
– Все художники пишут автопортреты, в качестве тренировки, – Полине вдруг стало грустно, словно Витторио намекнул ей на близкое расставание.
Он опять уловил изменение в её лице, опять озадачился причиной её грусти. Жалко, что их отношения не позволяют пока спросить напрямую, что её так опечалило. Витторио отметил про себя, что употребил в своих размышлениях слово «пока», то есть в глубине души надеялся, что наступит время, когда их отношения это позволят…
– Тогда я буду ждать от вас ещё один подарок, – сказал Витторио, – а пока мечтаю отвезти вас в какой-нибудь ресторан и накормить, вы целый день провели на свежем воздухе, наверняка очень проголодались.
– Очень, – призналась Полина. – А что это за радуга из кирпичиков? – уже выходя из кабинета, спросила она, указав на большую цветную фотографию на стене возле двери.
– Так выглядит видимая часть солнечного спектра. А тёмные полоски, из-за которых кажется, что он состоит из кирпичиков, это элементы, атомы которых поглощают свет на тех частотах, на которых сделана спектрограмма. М-м-м, не слишком сложно объяснил?
– Не слишком, – повеселела Полина. – Я любила астрономию в школе, но такую кирпичную радугу ни разу не видела.
– Завтра ночью, когда будем с вами смотреть на звёзды, я расскажу вам ещё много интересного, – сказал Витторио намеренно спокойным тоном.
Его превосходное владение русским языком не позволило Полине усомниться, что он выразился именно так, как хотел выразиться, и не собирался употреблять условное наклонение, никаких «если». Она промолчала, решила, что предстоящий вечер покажет, сможет ли она отважиться на «звёздную ночь» в его обществе.
Машина у Витторио оказалась не машиной в том понимании, какое вкладывала в этот вид транспорта Полина. Это был приземистый спортивный автомобиль, на котором можно гонять по треку наперегонки с ветром, но никак