я тебе скажу, высочайшей квалификации, её на работе только что на руках не носят, лишь бы она никуда от них не ушла, – подняв вверх указательный палец, гордо сообщил он.
Мне живо представилась картина, как несколько изнеженных бумажной работой офисных сотрудников в белых рубашках и модных галстуках, с подогнувшимися в коленях ногами, обливаясь потом, натужно несут из столовой в кабинет бухгалтерии его супругу, весящую уж никак не меньше центнера.
– Может тебе тоже попробовать найти более высокооплачиваемую работу?
– А зачем? Меня всё устраивает, – вставая, отмахнулся от моего предложения Вадик, – Пойду, принесу ещё по паре стаканчиков.
Разговор под пиво шёл своим чередом, и я пока не знал, как подвести его к столь заинтриговавшим меня, таинственным шарам. Время стремительно шло, а уверенности в нашей следующей встрече за этим столиком не было никакой. Уж больно серьёзный оппонент находился у Вадика на другой стороне его каната.
Мне ещё при первой встрече стало понятно, что Вадик относится к тем людям, которым прямой вопрос ни в коем разе задавать нельзя, а необходимо сделать так, чтобы он сам решил всё рассказать. Как я уже говорил, в противном случае, собеседник может закрыться, и того, что хотел, ты от него никогда не добьёшься. Но сейчас я был уже почти в отчаянье, и готовился вот-вот пойти во-банк, но всё же решил не торопиться и попробовать как-то спровоцировать своего визави.
– Может завтра с утреца, по холодку поиграем в пинг-понг, постучим, так сказать, шариком по столу, – предложил я, сделав некоторый акцент на слове шарик.
– Не-е, я в это не играю, – отмёл этот вариант Вадим, делая мощный глоток.
– Тогда давай погоняем шары в бильярд, – предложил я альтернативу.
– Ну, это ещё можно, – без большого энтузиазма, согласился он.
Тут я заметил, что его уже слегка затуманенные глаза резко оживились и заблестели, словно их натёрли полировальной пастой.
Это был явный признак того, что ещё чуть-чуть, и я добьюсь нужного мне результата. Осталось лишь слегка подтолкнуть, чтобы искомый мною шар скатился в лузу, а мой собеседник открылся во всей красе. Эх! Знать бы хоть что-то про эти неведомые шары, хотя бы самую малость.
Но я ничегошеньки не знал, не идти же в самом деле к его жене и спрашивать, что она имела в виду, когда выговаривала за них Вадику. И поэтому предпочёл промолчать, надеясь, что набухший бутон сам через какое-то время раскроется и поразит ни с чем несравнимым великолепием. В итоге так всё и произошло.
Через полминуты тишины, за которые Вадик, явно о чём-то думая, успел допить стакан, он вдруг, смотря мимо меня куда-то вдаль, спокойным, искусственно равнодушным голосом произнёс:
– Знаешь, а я категорически не согласен с теорией Большого взрыва.
В начале я даже не понял, о чём это он.
– С чем ты не согласен? – переспросил я, не будучи уверенным, что не ослышался.
– А с тем не согласен, что