путём служения Богу. Своим непротивлением злу святые проявляли именно такую любовь, веря в то, что она может вразумить врагов и гонителей, но те чаще всего ничего не чувствовали, разве что удивлялись подобным действиям. Впрочем, это не столь важно – главное здесь другое, а именно то, что подобное смирение и духа, и плоти выделяет христианство над любыми известными и до, и после распятия Христа формами религиозного опыта. По сути только христианство, если следовать Христу во всем и до конца, ведёт к добровольной смерти во имя бессмертия, ведёт без каких-либо доказательств, опираясь лишь на веру. И человек, пусть не всякий, это принимает. Может, наивысшее в учении Христа в том и проявляется, что оно способно непостижимым образом трансформировать личность, минуя всякое здравомыслие и объективные научные взгляды.
И все-таки логика во всем этом есть, потому как Писание учит: «Не говори: отомщу врагу за то, что обидел меня, но потерпи, да отомстит за тебя Господь и наведёт отмщение на обижающего тебя». А что касается недопустимости всякого вооружённого действия со стороны христианина, будь то защита или нападение, для меня это и по сей день остаётся неясным. И всё же если отбросить разного рода умные доводы и просто прислушаться к сердцу, то начинаешь осознавать: всякое агрессивное поведение с твоей стороны становится для тебя абсолютно недопустимым. Таков путь на Голгофу.
Чётко, ясно, но непонятно
Пожалуй, самая главная загвоздка всякой текущей общественной ситуации заключается в элементарном неумении власть имеющих говорить с народом. Удивительно, как у многих из этих людей, абсолютно косноязычных, получается дослужиться до таких высот при том, что они и двух слов связать не умеют. Редко, но встречаются умеющие говорить так, что, услышав их, люди даже на смерть идут с удивительной самоотверженностью ми и спокойствием. Но в большинстве своём эти якобы лидеры самые простые вещи преподносят так, что и жить, как говорится, не хочется: сплошной сумбур, неясность и противоречия в их словах. Постоянно путаются, что—то не договаривают или же чеканно-монотонно зачитывают с мониторов текст. Иногда такое чтение настолько неестественно, что хочется, дослушав чтеца, спросить: а сам-то он понял, что сказал, да и вообще, сам-то он что думает по этому поводу?
Если человеку приходится говорить о том, чего он и сам толком не знает, на то есть приём, который позволяет сделать это на отлично. Прежде всего скажу, что говорить в этом случае надо, ибо молчание здесь абсолютно не полезно. А теперь: как говорить? Так вот, говорить надо много об одном и том же, но всё время несколько по-разному, что, собственно, и делают все СМИ. Главное, чтобы у населения не сложилось какой-либо чёткой картины происходящего. Чем больше будет допущено неточностей, тем более управляемым будет народ. Именно таким образом и понижается тонус народной воли, гаснет его социальная динамика. Активная говорильня