ХЗ куда на митинг ко Дню Победы в Нарофоминск. Послал я его.
Пётр темнеет лицом:
– Не ссы, поедешь. Мне нравится, как ты работаешь.
– Да ладно, не связывался бы ты с ним. Козлина он ещё тот…
– Мне он – до пизды дверца, я поговорю с командиром отряда.
Командир отряда – двухметровый мужик с мрачным лицом Отто Скорцени. Часть его лица покрыта следами ожога от тока высокой частоты. Четыре десятка студентов рядом с ним выглядят как отряд десантников абвера, которых инструктируют относительно деталей операции по спасению Муссолини. Но нет, будничным голосом командир разбивает студентов на бригады. Последняя группа получает объект в Белозерске. Парень остаётся один. Неужели этот хренов комиссар всё испортил? Он уже готов расстроиться, но в этот момент командир называет его фамилию и рукой показывает ему присоединиться к группе из четырех мужиков, среди которых стоит Пётр Шагов.
– Вам придётся поехать в леспромхоз на остров Шола.
Путь к острову пролегал по воде. Четыре часа по озеру на палубе теплохода промчались стремительно. В стаканчиках время от времени плескалась обжигающая жидкость. Солнце светило всё ярче и ярче, погода становилась всё теплее и теплее. К концу поездки ему стало и вовсе казаться, что он участвует в поездке министров на яхте для участия в трёхдневном банкете по случаю запуска крупного производства. Но на следующий день с десятикилометровой высоты блаженства парню пришлось спикировать на землю. В восемь утра они уже стояли на пустыре среди бурьяна. Кроме парня в бригаду шабашников вошли Геннадий Петрович Никишков – он же препод кафедры сопромата, 45 летний мужик Бусурин – инженер кафедры, брат его Мишка, в молодости танкист, а теперь доброволец-строитель, и аспирант Пётр Шагов. Геннадий Петрович включил Петра Первого и погрузился в реформаторские планы. Он задумчиво поглядывал то на чертежи тарного цеха, то на поросшую бурьяном стройплощадку. Он совсем не слушал то, что ему говорил Пётр Шагов, который через его плечо тоже заглядывал в чертежи. Мишка жевал травинку, а Бусурин смотрел в сторону посёлка. Через пару дней он отчалил из бригады. Поселился к поварихе из столовой и до конца строительства его никто не видел. Говорят, он день и ночь чинил телевизоры всему леспромхозу. Их, поломанных, накопилось изрядно, и водители лесовозов радостно платили ему четвертной за любой не самый значительный ремонт. Ближайшая ремонтная мастерская была в буквальном смысле слова за морем, в Белозерске.
На третий день парень понял, что он попал в ад. Мужики делали всё бегом. А когда он не успевал, а он не успевал всегда, все орали на него хором. После неожиданного ухода Бусурина график работы становился сжатым до предела. Работали с 8 утра до 8 вечера, не останавливаясь ни на мгновение. Сначала сколачивали опалубку. Ленточный фундамент для здания и фундаменты под оборудование они заливали раствором вручную вёдрами. На второй-третий день вёдра растягивались, теряли форму,