не стану, конечно, но скорее получу некий протез на такой случай, если не повезёт. А если всё окажется в пределах ожидаемого и период адаптации пройдёт успешно, то они предусмотрели удаление протеза. Это может сделать любой хирург средней квалификации. Достаточно просто извлечь чип. Ответная часть, куда он подключен, просто растворится без следа. Дело в том, что мои параметры практически идеально подходят для данного случая. С решением тянуть нельзя. Ответ нужен в любом случае, телефон мне известен. На том и расстались.
И куда же я денусь? Вариантов только два, один – правильный, второй – не очень, главное не перепутать. Либо через несколько месяцев в ящик и похороны за казённый счёт, потому что ни родственников, ни друзей в этой жизни у меня не осталось. Либо как-то, где-то, что-то, глядишь, да и получится. Жаль, что не спросил, как буду выглядеть с таким протезом и каким будет это самое качество жизни. Если постоянно таскать с собой ноутбук или планшет, ничего хорошего, но пережить можно. А если моя «внешняя память» будет размером с инвалидную коляску, то совсем никак. Однако всё оказалось гораздо проще и интереснее, чем я мог бы предположить. На мой звонок ответили почти сразу и тут же соединили с доктором, который меня консультировал. Он не стал вдаваться в подробности и сказал, что сбросит фото СМС. И вскоре на экране высветилась картинка, на которой рядом с лимоном, видимо для сравнения, лежал небольшой предмет похожий или на луковицу, или на помидор небольших размеров. И всего-то?! Её даже можно таскать в кармане никто и не заметит.
Я согласился на операцию. Мои колебания закончились, да и к чему тянуть время, так можно лишиться и этого призрачного шанса на жизнь. Подготовка заняла несколько дней. Таблетки, капельницы, какие-то непонятные процедуры и всё это почти при полном отсутствии людей. В коридорах никого, в палату, где я был в единственном числе, заходили только те доктора, с которыми я столкнулся, когда впервые оказался в этой странной клинике. Даже пищу мне привозил робот. Сначала было весьма неуютно, но телевизор во всю стену и компьютер на столе скрашивали моё одиночество. Наконец наступил тот самый день, когда мне должны были сделать операцию. Вроде бы и волноваться надо, а мне всё равно, наверное, сказались лекарства. Меня об этом предупреждали. Я просто закрыл глаза у себя в палате и… тут же их открыл.
Рядом стоял доктор и он рассказал мне о том, что во время операции возникли непредвиденные осложнения. Я был в коме почти семь месяцев, пока всё стабилизировалось. Сейчас моё здоровье и жизнь вне опасности, хотя и существуют некоторые риски, о которых меня предупреждали. Поэтому моя «внешняя память» должна находиться всегда рядом со мной. Он положил на тумбочку предмет, похожий на луковицу и сказал, что как с ней обращаться меня научат немного позже. Работать она начнёт не сразу, а спустя время, потому что и я и она элементы очень сложной системы, которые должны некоторым образом