осторожный, чем его напарник, лысый.
– Чем и занимаюсь, – хмыкнул бородач и двинулся внутрь здания, поводя перед собой стволом автомата, он был настроен стрелять на первое же движение.
Лысый указал стволом на террасу, мол, следует пройти туда. Адмирал нехотя повиновался. Он чувствовал себя ужасно, болели побитые места, в горле давно пересохло, на зубах скрипел песок, но самым неприятным было ощущать себя абсолютно незащищенным в собственном доме, где Исмаиль привык чувствовать себя полновластным хозяином. А теперь тут распоряжались двое каких-то уродов-спецслужбистов, возомнивших себя черт знает кем.
– Садись, – приказал лысый, показывая на плетеное ротанговое кресло у легкого бамбукового столика.
Адмирал присел на краешек, положил перед собой скованные руки. Лысый скалил зубы.
– Не таким ты представлял свой конец? – проговорил он. – Думал небось, что тебе удалось вывернуться? А тут мы. Ты, как последний дурак, попался. «Быстрее к нам, господин адмирал, мы вас вывезем в безопасное место!» И раскинь мозгами, если они у тебя есть, мы же ни словом тебя не обманули. Вывезли в безопасное место, только не уточнили, для кого оно безопасное, для нас или тебя, – лысый хохотнул.
– У меня много денег. Я расплачусь с тобой, если ты меня освободишь, замолвлю за тебя словечко перед повстанцами, они простят тебе твое прошлое. Профессионалы нужны и им. Станешь богат, тебе не придется больше бегать, выполняя чужие приказы. Поверь, так станет для всех лучше. Асад долго не протянет. Ты мне кажешься более сообразительным, чем твой напарник.
– Почему ты мне одному предлагаешь? – прищурился лысый.
– Потому, что мы сейчас с тобой вдвоем разговариваем, – выразительно покосился на автомат адмирал, мол, напарника всегда пришить можно, чтобы не делиться деньгами.
Предложение адмирала имело практический смысл. С одной стороны, делиться не придется, с другой, бонус перед повстанцами, лояльность будет доказана. Но вопреки ожиданиям лысый отрицательно покрутил головой.
– Нам за тебя и в Дамаске неплохо заплатят, – заявил он. – Не старайся, я не предам своих.
– Такой идейный?
– Нет, но у меня в столице семья осталась – родители, жена и дети. Я им зла не желаю.
– Логично, – упавшим голосом произнес Хусейн. – Но можно же что-то придумать? Должен же быть из всего этого выход? Мы с вами цивилизованные люди, а не разбойники.
– Никакого альтернативного выхода в твоей ситуации не просматривается. Скоро придет за тобой катер, и тогда тебе останется только молиться.
Адмирал вглядывался в море, пытаясь рассмотреть в нем приближающуюся в образе военного катера смерть.
Молодая итальянка, лишь только у ворот виллы показался незнакомый ей джип, забеспокоилась. Адмирал неизменно приезжал на одной и той же машине, к тому же он раньше позвонил ей и сообщил, что ночевать станет в городе. Мария быстро закрыла дверь дома и поднялась на второй этаж, откуда, спрятавшись за занавеску, стала