земляк, который все тебе расскажет безо всякого пароля…
– Тут уже ничего не поделаешь, Гэс.
– Я этих сук на куски порву… – глядя перед собой, пообещал Локвуд.
– Не надо, не заводи себя. Воевать с УСП невозможно. Тебя раздавят, как окопную вошь, Гэс. Оставь их в покое, и они тебя не тронут…
– Вот тут ты ошибаешься, Оноре. Они и за мной придут… Я это знаю.
Локвуд поднялся со стула и ощутил в голове необыкновенную ясность. Теперь он знал, что нужно делать. Он решил сопротивляться, и не потому, что боялся за свою жизнь.
Капитан Локвуд решил мстить тем, кто воюет против своих. Несмотря ни на какие высочайшие соображения, Локвуд расценивал такие игры как предательство.
– Эй, да куда же ты собрался?
– Пойду к Зельдовичу. Посмотрю ему в глаза и спрошу – куда он дел Джефа… – Локвуд сказал это таким тоном, что Вертински понял – разубеждать его бесполезно.
31
Координатор «восьмого особого отделения», генерал Спайк Деньер, стоял перед зеркалом и внимательно изучал свои зубы.
Увы, они желтели от табака, и это было ужасно, тем не менее пользоваться сигарными имитаторами Деньер отказывался.
«Только живой, бодрящий табак возвращает мне силы…» – говорил он, когда кто-то досаждал ему беседами о здоровом образе жизни.
«Если бы это было так вредно, ни один врач не пил бы и не курил. А раз они это делают, значит, можно и нам – их пациентам. Я доверяю нашей медицине на все сто…»
Спайк продолжал смотреться в зеркало и вспоминал слова своей жены: «Спайк, тебе нужно заняться своим здоровьем. Ведь ты совсем не справляешься со своими супружескими обязанностями…»
Дейдра говорила это полушутя, но Деньер знал, что в этом плане у него с женой становится все больше проблем. Однако дело было не в здоровье и куреве. Причина была в другом…
В дверь постучали. Генерал крикнул «Войдите», и на пороге появился Юлиан.
Его шикарные волосы живописно лежали на плечах, а умелый макияж придавал лицу некую таинственность.
– Проходи, закрывай дверь… На ключ… – При последних словах голос Деньера дрогнул.
Юлиан привычно замкнул дверь и презрительно оттолкнул тележку с ведром и шваброй: он числился в управлении уборщиком. Затем, поигрывая бедрами, прошел к столу генерала и присел на его краешек.
Деньер обожал этого юношу. Он встречался с ним каждый день, и подчас у него не хватало сил для продолжения любовных утех, но ничего поделать с собой генерал не мог.
– О, Юлиан… – горячо зашептал Деньер и привлек любовника к себе.
– Мне надоело ходить с этой грязной тряпкой, Спайк… – захныкал тот.
– Но, любовь моя, это же только для отвода глаз. Ты же ничего не делаешь.
– Все равно. Они косятся на меня, и я… смущаюсь.
– Кто «они»? – строго спросил Деньер.
– Все… Все мужчины в этом здании…
Когда Юлиан вел себя подобным образом, Деньер знал, что ему нужны деньги.
– Ну-ну, любовь моя, может, мы тебе что-нибудь купим? – сюсюкая, предложил генерал.
– О да, Спайк!