с сухими бобами, потому что ее брат уехал в Брайтон и не успел это сделать, и я… наверное, я забыл.
Вот как, значит, мисс Ланкастер. Не то чтобы Джейн не знала о нежных чувствах, которые ее брат питает к дочери бакалейщика, но она не сознавала, до какой степени они расцвели, что смогли вытеснить из сознания парня все остальные заботы.
Булочница потерла ладонью шею сзади, пытаясь снять напряжение. Как бы она хотела, чтобы родители были здесь и направляли Уэстона. Даже Эмерсон, ее кузен, и тот бы пригодился. Ведь ему всего двадцать два, и он наверняка помнит, каково быть шестнадцатилетним мальчишкой. Но попросить у него совета было трудновато, если учесть, что в данный момент тот находился где-то посреди океана.
Какой толк желать невозможного? Что сделано, то сделано, и чем скорее брат принесет муку, тем лучше.
– Не сомневаюсь, что мисс Ланкастер была благодарна тебе за помощь. К сожалению, без муки я не могу доделать последнюю партию булочек для мистера Фарнсуорта. Можешь сбегать за мукой прямо сейчас, в буквальном смысле. А я присмотрю за магазином, пока тебя не будет.
Последние слова сестра произносила в пустоту, потому что Уэстон, ни слова не говоря, бросился к двери черного хода и выскочил, громко хлопнув дверью. Что случилось с ее милым младшим братишкой? Наверное, шестнадцать лет – это магический возраст, когда славные воспитанные юноши превращаются в дурно воспитанных мужчин. При этой мысли Джейн усмехнулась. Да, это многое объясняло.
Она достала из печи противень с партией булочек, поставила его на стол остывать и пошла наверх, в магазин. Когда Джейн вошла в ярко декорированную комнату, в которой и располагался магазин, настроение у нее сразу улучшилось. Яркие, желто-белые занавески на витринах магазина и на нижнем этаже дома были сшиты из одинаковой ткани, поэтому когда небольшое помещение заливал солнечный свет, они казались более веселыми.
Внезапно открылась дверь и в магазин вошла, переваливаясь, миссис Доббинс с огромным выступающим животом.
– Мисс Бантинг! – радостно воскликнула она, улыбаясь. – Как приятно вас видеть, дорогая. Где же ваш брат?
Булочница улыбнулась жене врача, она тоже была рада ее видеть.
– Уэстон пошел за продуктами. Вы так сильно изменились с тех пор, как мы виделись в прошлый раз, глазам не верю. Неужели доктор Доббинс не возражает, что вы расхаживаете по городу, когда счастливый день совсем близко?
– О, он хуже старухи! – Миссис Доббинс закатила глаза. – Если бы я ему позволила, муж еще несколько месяцев назад закутал бы меня в одеяла и запер в доме. А я-то думала, что он как ученый будет относиться к этому спокойно.
Женщина прошла к прилавку, разрисованному барвинками, и со вздохом облегчения устроилась на табурете. Джейн позволила себе винить мистера Доббинса, ведь его жена выглядела так, как будто ребенок должен родиться со дня на день. Ей вспомнилось, что в месяцы перед рождением Уэстона ее папа всегда смотрел на маму с тревогой и заботой.
– Не важно, ученый мужчина или булочник,