где стоял один очень длинный стол, учительской и трех классов. В коридоре на стене висел стенд: «Родное Прибитюжье».
– Это что? – удивился Митя.
– Наша речка, – смутилась Дуня. – Называется Битюг.… А я у вас все спросить хотела. Вы из Москвы, может, знаете. Правда, что Катрин беременна от президента?
– Что? Кто? – опешил Митя.
– Ну, как же! – в свою очередь изумилась Евдокия Павловна. – Катрин, певица, которую недавно в Госдуму избрали. Неужели не слышали? Она еще песню поет, такую жалостную: «А ты меня совсем не любишь…»
– Ну, они все примерно одно и то же поют, – улыбнулся Митя. – А певица-депутат – это сильно. Почти как кухарка, управляющая государством.
– Так вы что газет не читаете? – разочарованно протянула Дуня.
– Нет.
– Но ведь надо быть в курсе! Тем более, вы историк. Хотите, я вам принесу? У меня их много. Вовка из города каждый день привозит.
Митя вежливо отказался. И Евдокия Павловна, исполненная недоумения, вернулась на грядки, отправив странного учителя, не знавшего знаменитой Катрин, проводить каникулы по его собственному усмотрению.
Митя, немного стыдясь своей непригодности к сельхозработам, ушел далеко в луга и заскакал там на свободе, как отвязавшийся жеребенок. Один под синим небом.
Глава четвертая: Гавриловы
Вечером к отцу Константину заглянул пенсионер Гаврилов с женой Клавдией Ивановной – учительницей начальных классов. Клавдия Ивановна страшно молодилась, носила длинные серьги и шаль с кистями. Однако в скором времени и ей суждено было стать пенсионеркой. Она дорабатывала свой последний год: трое головорезов из 4 «А» переходили в среднее звено, а младше их в школе никого не было. Где-то далеко за краем демографической ямы маячили трехлетний Минкин и новорожденный сын Светки Пахомовой. Но Клавдию Ивановну, не дожидаясь, пока они подрастут, отправляли на заслуженный отдых.
Гавриловы предусмотрительно принесли с собой три пакетика чая, шесть кусков сахара и кипятильник. Правда, чашек в хозяйстве отца Константина все равно не оказалось, и Клавдии Ивановне пришлось идти домой за посудой.
Пенсионер Гаврилов был великий стратег. Готовясь к визиту, он просчитал это обстоятельство заранее. Временное отсутствие жены было ему необходимо для осуществления того, что упустил из виду безалаберный шофер Вова: проверки документов.
Делать же это при жене Гаврилов стеснялся. Клавдия Ивановна всю жизнь едко высмеивала бдительность супруга и даже грозила разводом, когда до нее доходила молва о его доносах и жалобах.
Раскрыв паспорт отца Константина, Гаврилов первым делом ознакомился с «пятым пунктом». Новый батюшка был русским, рожденным в России. Фамилия тоже не вызывала подозрений. Гора упала с плеч пенсионера. Больше всего он боялся, чтобы в Митино не заслали какого-нибудь выкреста.
Гаврилов аккуратно занес себе в книжку паспортные данные отца Константина, переписал номер семинарского диплома и хотел, на всякий случай, скопировать оценки из школьного аттестата, но за окном величаво