кота, не видите – плохо ему…
– А что с ним? – поинтересовался жеребенок.
– С ним, ну, это… Ну, в общем, – растерялся кабан, – ну, как его…
– Отравился, – шепотом подсказал кот.
– Ну да, точно, кот вот мне подсказывает, что отравился он, – довольный своей смекалкой хрюкнул кабан.
– Идиот, – тихо зашипел кот, – где ты только взялся на мою голову.
– А что? Я не то сказал? – тихо прошептал кабан.
– Конечно, не то, – шикнул на сотоварища котяра.
– Все понял, кормилец ты мой, – шепнул кабан и, обращаясь к зверушкам, прохрюкал примерно следующее: – Точно, как же я забыл: это он не отравился, а надрался, а надираясь, не рассчитал количество…
– А как это – «надрался»? – не понял волчонок.
Кота чуть кондратий не хватил после этих слов.
– Подрался, значит, – выпалил кот, пока кабан не успел еще чего-нибудь ляпнуть.
– С кем подрался, – с глупым выражением на морде поинтересовался обалдевший кабан, – я ж с тобой все время был?
– С псами подрался, – сам не зная почему, ответил кот.
– Вы подрались с охраной правителя? – с восторгом в голосе произнес волчонок.
– Ну да, – не очень уверенно ответил кот, – с охраной…
– Ой, неужели вы пытались прорваться к самому медведю? – пискнула белочка.
После этих слов кота осенило – видимо, память вернулась к пропащей твари и он ясно вспомнил, как за сумасшедшее вознаграждение обещал щенятам помочь отыскать Льва.
– Ну да, – просто сказал кот.
– Какой же вы смелый, дядюшка кот! – сказала лисичка.
Кот напрягся, пытаясь придать себе геройское выражение, но взятое вчера на грудь не позволило животине ни подняться на лапы, ни изобразить из себя хоть что-то стоящее. В результате он только хрюкнул, повернулся на другой бок и подпер лапой ужасно болевшую башку.
Кабан слушал беседу с глупым выражением того, что у нормальных зверей называется мордой лица, и все никак не мог врубиться: кто, с кем, и главное – зачем дрался.
– Так мы еще и подрались! – как будто что-то вспомнив, рявкнул кабан, пиная со всего маху кота в бок. – Прикинь, котяра, круто! Хороший медок вчера был, я вот ничегошеньки не помню. Хотя нет: тебя помню, как оттопыривались – помню, как зверье строили – помню, а вот драки – не помню… Все-таки хорошую филин отраву подсунул – меня до сих пор штырит. А-а-а!
– Слушай, а не заткнуться ли тебе, друг мой любезный, – прошипел кот.
– Да я же… – попытался возразить кабан.
– А я говорю – заткнись! – еще раз зашипел котяра.
Кабан, хоть и был мордой, не особо обезображенной интеллектом, после третьего предупреждения «живо» смекнул и закрыл уже приоткрытую пасть, готовую произнести очередную глупость. Вместо этого он стал прогуливаться взад и вперед, предоставляя своему более интеллектуально развитому приятелю полную свободу действий.
Кот не переставал предпринимать попытки подняться на лапы, шипя, кряхтя, охая и ахая. Собрав последнее мужество в когтистую