своем веку всякого-разного, впал в некий ступор и никак не мог начать разговор. Размах гуляния скорее напоминал отмечание какого-то всенародного праздника, нежели банальный оттопыр. И все-таки, взяв себя в лапы, смотрящий обратился к коту:
– Здрав будь, морда лесная…
– И тебя туда же, – продолжая танцевать, ответствовал гулеван.
– У меня к тебе пренеприятная новость. Не хочешь выслушать?
– Неа, не хочу… Не видишь – хорошо мне, приходи дней через несколько… Может, закончу к тому времени, а может, и нет…
– А чего празднуем-то? – с напряжением и беспокойством поинтересовался шакал, но, не найдя взглядом в толпе кабана, несколько поуспокоился.
– Чего празднуем? – переспросил кот. – Ну, чего-то, наверное, празднуем. Надо у кабана спросить, это он шишек немерянное количество приволок, а откуда – узнать не представилось возможным, второй день он, бедолага, в отключке…
– А где он? – еще не теряя надежды, спросил комбинатор.
– Кто? Кабан? – переспросил кот, не прекращая вытанцовывать. – Вон, в кустах под сосной дрыхнет.
И действительно: на краю опушки, окруженной большим кустарником, странно скрючившись, посреди примерно десятка тел помятых кикимор, возлежал сам виновник торжества. Старого шакала аж передернуло: так лихо расставленная сеть, похоже, была прорвана… И кем – недалеким, глупым и, вероятно, неадекватным существом…
Спустя какое-то время кабан начал издавать нечленораздельные звуки, свидетельствующее о возвращении хрюкающего рыла из царства Морфея. Разбросав приваливших его кикимор, гуляка уселся, приняв смешную и неестественную позу, так как подняться на ноги пока не мог. Икнув и почесав копытом загривок, кабан изрек:
– Где мы, а, котяра?
– Мы, можно сказать, в зверином раю, – танцуя, пробормотал кот, – и все – благодаря тебе, дорогая ты моя свинья.
– Только я, по-моему, не свинья, – подумав, произнес хрюкающий. – Точно, я не свинья, а кабан.
– А в чем разница? – хохотнул полосатый.
– Ну, наверное, есть какая-то, ежели по-разному называется…
– Поверь мне, друг любезный, – расфилософствовался кот, – в таком состоянии, как мы с тобой, зверье любого вида становится похожим исключительно на свиней, будь ты хоть крокодилом, или жирафом. Более того: и вы, кабаны, и свиньи, одинаково хрюкаете, так что не переживай – разницы особо не заметно.
– Ясно, – ответствовал кабан, не понимая смысла услышанного…
– Слышь, утомленный, тут шакалья морда интересуется, чего мы отмечаем. Можешь пояснить?
– Могу.
– Ну так поясни.
– Не помню.
– Дак ты вспомни и поясни…
Кабан напрягся, наморщил лоб, попытался вздыбить щетину, но ни первое, ни второе, ни третье ожидаемого результата не принесло. Он глупо оглянул присутствующих и с надеждой взглянул на кота:
– Котик, чего было-то, а? Я ничегошеньки не помню…
– Ты на днях приволок откуда-то цельный мешок кедровых шишек.
– Кто