оторвалась от ужаснувших ее строк и откинулась в кресле. Как несправедливо устроен мир! Из толпы воздыхателей Варвара выбрала именно ее возлюбленного! Но почему, почему именно Дмитрий?! Да потому что после неудачи с Бархатовым потребовалось срочно заполнить образовавшуюся пустоту, найти новую жертву своему уязвленному самолюбию. Но при чем здесь любовь? Любовь Гривина принадлежит ей, Маргарите, и она никому не собирается его уступать! У Вари есть все, у ее ног весь мир, на вакантное место найдутся многие достойные претенденты. Так нет же! Ей понадобился именно Митя, единственное, что есть у Марго в этой жизни!
Дрожа всем телом, девушка лихорадочно стала читать дальше:
«Все началось как-то вдруг. Я стала замечать, что наш управляющий подолгу сидит рядом со мной в комнатах или в саду. Молчит, но я чувствую, как внутри его нарастает напряжение, особенно всякий раз, когда мы остаемся одни. Его взгляд становится особенно внимательным и глубоким, когда он смотрит на меня. Сначала я не подала виду, что замечаю в нем перемену. Я стала чаще приглашать его кататься верхом, ты ведь помнишь, он чудесный наездник. Наши прогулки становились все продолжительней. Однажды, помогая мне сойти с лошади, Гривин случайно обнял меня. Может, это и не был случай. На мне была моя темно-вишневая амазонка, та, которая тебе так нравится, и премиленькая шляпка с маленькими полями. Я смутилась, но не рассердилась. Он же пришел в величайшее волнение.
– Отчего вы так разволновались, Дмитрий Иванович? – спросила я, понимая, что вопрос мой провокационный. – Неужели легкое прикосновение к женскому стану порождает в вас такую бурю чувств?
– Прошу извинить мою неловкость, сударыня. – Гривин поставил меня на землю и отошел в сторону.
– Однако вы не ответили на мой вопрос!
– Вы прекрасно понимаете, Варвара Платоновна, что я не зеленый юнец, и вовсе не каждый девичий стан повергает меня в трепет.
– Стало быть, ваши чувства я могу отнести на мой счет? – спросила я его лукаво. Разговор имел видимость шутки, но мы оба почувствовали, как опасно быстро беседа приобрела напряженный характер.
– Не надо шутить со мной, Варвара Платоновна! Я не буду в толпе ваших легкомысленных обожателей. Я человек серьезный и обстоятельный, что и ценит во мне ваш отец. И все, что я делаю и чувствую, на самом деле очень серьезно. Мне сложно говорить с вами, вы дочь моего хозяина, и я боюсь быть превратно понятым. Боюсь оскорбить вас или пасть в ваших глазах. Одно другого хуже.
– Но почему вы думаете, что ваши чувства оскорбят меня? – воскликнула я. Именно в тот момент и произошло прозрение, понимание того, что этот человек последние несколько лет любил меня, а я была слепа и глуха! Вот истинная, подлинная любовь! И только его скромность и благородство не давали возможности объясниться.
Гривин молчал. Чувствовалось, как сложно ему произнести самые важные слова. И тогда я решилась ему помочь, понимая, что, вероятно, никогда более мы не сможем сказать друг другу правду.
– Вы