Павел Загребельный

Роксолана. Полная история Великолепного века


Скачать книгу

Бирюза в золоте, серебряная посуда для омовений.

      Хуррем поудобнее вытянулась на мраморной скамье.

      – В хамам надела свою бирюзу, – не отставала Кината.

      Хуррем хмыкнула:

      – На верблюдах бирюзы еще больше.

      – А что подарил султан тебе?

      – А почему он должен дарить мне?

      – Ты же была у него?

      – Ну и что?

      – Султаны брали свои гаремы в походы. Сулейман не берет. Ты только один раз была у султана?

      – А тебе что за дело?

      – И я только раз. Но ты новенькая. Я же в гареме три года. Еще из Манисы. В Манисе мы погибали от скуки. Там теснота и убожество. Как мы ждали, когда умрет Селим и султаном станет Сулейман! Как хотелось роскоши и сытости Царьграда!

      – Зато уж кормят вас тут как свиней на убой! – засмеялась Хуррем.

      – Не оскверняй уст упоминанием о нечистом животном! – испуганно замахала на нее руками Кината. – Пророк запретил вспоминать его.

      – А что мне пророк?

      – Ты до сих пор не переменила веру? Еще носишь крестик?

      – Отвяжись!

      – Это же так просто – отуречиться. Поднять палец перед кадием и повторять вслед за евнухом, который тебе подсказывает: «Признаю, что есть только единый бог и Мухаммед его посланник. Признаю, что перехожу от ложной в праведную веру, и отрекаюсь от предыдущей веры и всех ее символов». Целуешь руку кадию – и все. Мужчинам надо терпеть еще это ужасное обрезание и носить потом всю жизнь чалму, а нам так просто!

      – Может, тебе и просто, но не мне, – почти сердито сказала Хуррем. Хотела еще похвалиться, что она дочь священника и потому ценит свою веру особенно высоко, но промолчала. Разве теперь имеет значение, кто ты и что ты?

      – Тебя схватили татары, они благородные.

      – Благородные? – Хуррем засмеялась горько и мучительно. – Кто тебе сказал?

      – Султан наш зовется повелителем татар благородных. Разве ты не слыхала? А меня выкрали морские разбойники Хайреддина Барбаросы. Это страшный человек. Он хотел меня изнасиловать, как только увидел. Но решил подарить в султанский гарем и не тронул. Тут же велел принять их веру. Иначе грозился бросить в море. Если бы ты видела этого краснобородого разбойника!

      – Может, лучше было бы тебе утонуть?

      – Что ты, что ты! Я так хочу жить! Это вы, роксоланы, равнодушны к жизни и умираете легко и охотно.

      – Умирают все тяжело.

      – Я могла бы родить султану сына и стать баш-кадуной, как Махидевран. У меня тело лучше, чем у Гульфем. Только она чернявая, а Сулейману нравятся чернявые.

      – Перекрасилась бы, – насмешливо посоветовала Хуррем.

      – Тогда буду похожа на всех. А я не хочу.

      – Так чего же тебе надо?

      Хуррем посмотрела на Кинату, не скрывая презрения. Та лежала рядом, как гора молодого мяса, как поверженная белая башня, как нахальное воплощение похоти и низменности. Только представить себе, что и эта была