работы с новым пакетом офисных программ.
Постепенно молодую семью начали за неплатежи отключать от благ цивилизации. Первой пропала сотовая связь – у операторов сотовой связи разговор короткий – нет денег, нет любви (связи).
Затем пропал интернет. С этой бедой Паша достаточно легко справился, взломав код доступа к соседскому WiFi. Неизбывное торможение, сопровождавшее загрузку сайтов, хоть и раздражало молодых, но, понимая, что иных альтернатив у них нет, они удерживали себя от позывов пойти набить морду соседям, которые посмели забирать себе трафик.
Первые звоночки, предвещавшие неумолимо надвигавшуюся кровавую развязку, начали звучать, когда соседи уехали на моря-океаны на всё лето и выключили свой router. К другим сетям подключиться не удавалось – слишком слабый сигнал не пробивался сквозь монолитные стены квартиры.
В ближайшем к дому кафе уже через два дня непрерывного сидения упёршихся в экран Паши и Лены, на них стали смотреть свирепыми, не предвещавшими ничего хорошего глазами, а на третий и вовсе сказали сначала сделать заказ, а затем уже садиться за столик.
Тьма начала окутывать наших героев – ведь они, почитай и жить-то не могли без погружения в смартфонную реальность. Условные рефлексы и инстинкты были завязаны на функционирование гаджетов. Некоторой заменой, можно сказать паллиативом, служили некоторое время офф-лайн игры, но на ту беду «Энергосбыт» отключил электричество. Паша нашёл три аккумулятора с остаточными количествами заряда, которые парочку раз удавалось зарядить у соседей.
Наступила ночь развязки. Электричество закончилось окончательно и бесповоротно. Пару раз безуспешно сходив в туалет и потерпев полное фиаско в кровати с лежавшей в ступоре Леной, Паша принял решение, понимая, что перед ним и его половиной открывается лишь печальная перспектива прозябания на задворках виртуальной вселенной и в подворотнях вселенной физической.
Он растолкал свою молодую супругу, втолковал ей, что теперь жизнь утратила всякий смысл, и предложил ей сделать ритуальное, в духе самураев, самоубийство – сэппуку. Лена лишь равнодушно пожала плечами, выражая таким образом своё согласие с доводами Паши.
Началось приготовление к совершению обряда. Достав из груды накопившейся в раковине грязной посуды затупившийся длинный нож для резки хлеба и расколотив по неосторожности пару тарелок (хотя какой смысл было обращать внимание на такие мелочи?) Паша принялся искать по шкафам короткий кухонный ножик, предназначавшийся Лене.
Поиски затруднялись отсутствием освещения – слабый свет от фонарей, освещавших мокрый асфальт дороги, находившейся пятью этажами ниже уровня пола их квартиры, не позволял разглядеть как следует обстановку тесной кухоньки.
Наконец, нож, а также абразивный брусок для заточки были найдены в одном из ящиков кухонного гарнитура и Паша, чертыхаясь и покрывая руки глубокими порезами, заточил ножи, предназначавшиеся для ритуального самоубийства.
Пока