центра космических полетов он находился очень далеко. Не любовь к крошечным капсулам, перемещающим пассажиров в открытом космическом пространстве, всегда заставляла нас передвигаться по планете, на существующем здесь транспорте, чаще всего мы отдавали предпочтение магнитолету, но на сей раз время расставило иные приоритеты, приказав забыть о страхах.
Ближайшая капсула стартовала через два часа, купив билеты, мы пришли к посадочному шлюзу, и расположились на белых креслах возле него. Мысли постоянно покидали мое тело и отправлялись в путешествие по вселенной без всяких летательных аппаратов. Впервые за тысячи лет я по-настоящему стала задаваться вопросом о том, что же там, за пределами этой планеты и этого города. Раньше я не верила, что жизнь может существовать за пределами Хейзы, но все же надеялась, что это возможно. Каждый день я загоняла эту надежду глубоко под кожу, пытаясь, избавиться от нее, но она ядом проникала в вены и растекалась по всему телу, проникая в каждую клетку организма, и изводила его собой.
Ретип не мог усидеть на месте рядом со мной, и загнанной кошкой ходил из угла в угол все два часа, выламывая собственные руки, и изводя душу, не только свою, но той, что сейчас его сопровождала. Мне было искренне жаль его. Казалось, я физически ощущаю его боль: Силэ была всем для него, светом, воздухом, домом, жизнью, и если бы Нудлок забрал меня, я уверенна, утрата не причинила бы ему подобной боли.
– Я должна была пойти с ним, и ничего бы этого не случилось, все было бы плохо, но не так, мне нечего терять, моя жизнь не имеет смысла, я просто букашка, понапрасну расходующая жизненную энергию этой планеты, которой хватило бы не на одну человеческую жизнь. Если бы я была человеком, то все было бы проще! Я бы родилась, не в холодной и сырой пещере, а в теплых маминых руках, она бы любила меня, заботилась, и этой люби было бы так много для того, кто никогда ее не знал. Я бы выросла, влюбилась в человека, и мы были бы равны с ним перед жизнью, а самое главное смертью. Он любил бы меня, открывал дверь, подавал руку, заботился обо мне. Я бы родила ему детей, мальчика и девочку. Они стали бы моим бессмертием и пронесли частицу меня через тысячелетия. Это гораздо больше и прекрасней, чем существо, тенью плывущее по этой планете, безразличное, холодное существо, коем я являюсь, – думала я, и слезы незаметно скапливались в уголках моих глаз до тех пор, пока сила притяжения не брала вверх и они беспомощно скатывались по горячем щекам, стремительно притягиваясь к полу, чтобы испариться, оставив лишь микроскопические крохи соли. Я должна была быть как эти слезы, появиться, протечь во времени влекомая силой притяжения смерти и, исчезнуть, оставив только микроскопические частицы праха на этой планете, но мне не могло так повести, я проклята, одиночеством, болью, страхом и разбитым сердцем брата, которого так люблю.
– Силена, – заметив мои слезы, поспешил ко мне Ретип, – не надо, пожалуйста, ты делаешь только хуже, мы не должны терять веру в том, что найдем ее, она сильная и просто так не сдастся, чтобы ни случилось,