кожа на подметки нужна? Есть мыло.
Старичок выпрямляет спину, смотрит на прохожего подслеповатыми глазами из-под белых козырьков бровей и дребезжащим голосом отвечает:
– Все нужно, добрый человек. Отчего же не нужно? В обмен вот только дать нечего. Сами не знаем, как дотянуть до нового урожая.
– Жаль, – без особого, впрочем, сожаления произносит молодой человек и идет дальше.
– Парень! – кричит вдогонку старичок, заставив мешочника остановиться и обернуться. – Ты вот что… Зря ты ходишь по всему селу… Ты заходи в хаты, которые побогаче. А еще лучше иди прямиком к Козлюкам. Вон их хата виднеется в большом саду, – старик тычет недоструганным черенком в сторону стоящей особняком богатой усадьбы. – Им тоже все нужно, но в отличие от нас, бедняков, у них есть что дать в обмен. А тут ты только зря собак дразнишь…
– Пожалуй, вы правы, – поразмыслив малость, говорит парень. – Спасибо, дедуля, за умный совет. Так и быть – пойду прямо к Козлюкам.
Первым откликается на стук мешочника в калитку Козлюкова двора огромный пес, выбежавший из-за дома. Пока пес, брызгая слюной, методично и глухо, словно ухая в большой барабан, лает на гостя, тот осматривается.
Дом хоть и деревянный, зато большой, с крыльцом и крышей, крытой жестью. Окна в отличие от прочих хат двойные, со ставнями. Чуть поодаль большое строение, служащее, по-видимому, сараем и хлевом для скотины. Рядом, словно вырастая из-под земли, виднеется кирпичный погреб. Невдалеке от крыльца – колодец. Его сруб аккуратно обшит строгаными досками и выкрашен в голубой цвет. Двор чистый, старательно подметенный.
Минуты через две на крыльце показывается высокий сутулый мужчина лет пятидесяти с длинными, висящими чуть ли не до колен руками. По случаю воскресенья одет он по-праздничному: высокие хромовые сапоги, коричневые шерстяные штаны, из кармашка которых свисает серебряная цепочка от часов, белая с вышивкой рубаха и черная шелковая жилетка. На глаза надвинута коричневая касторовая шляпа.
Настороженно рассматривая очередного мешочника, мужчина медленно подходит к калитке и без лишних церемоний спрашивает:
– Чего надо?
Его голос под стать глухо ухающему лаю собаки, которая никак не может угомониться.
– День добрый, хозяин! – словно не расслышав далеко не дружелюбного вопроса, здоровается молодой человек. – Не разживусь ли я у вас чем-нибудь из харчей? У меня тут имеется кое-что для обмена…
Один мешочек – в нем фунта четыре муки – он бережно кладет на траву под забором, а другой ставит на калитку и раскрывает, показывая свое скудное богатство. Мужчина с брезгливой миной на бритом морщинистом лице бесцеремонно роется в мешке и небрежно цедит сквозь зубы:
– Кому такое барахло нужно?
– Может, кому и нужно! – отзывается уязвленный парень, но вспомнив, вероятно, зачем он сюда пришел, уже более миролюбиво добавляет: – Чем же плох товар? Кожа вот хорошая… Век