я сейчас был у вас в кабинете и совершенно случайно взглянул на экран монитора. Вы разве занимаетесь арабскими хрониками?
Маргарита слегка покраснела. Вот бестолковая дурёха, не сообразила закрыть документ!
– Не совсем. Моя диссертация – по проблемам славянской демонологии, а арабами я просто… интересуюсь. Попутно.
– Исключительно интересная парадигма… – Профессор оглянулся, подвинул себе стул и без приглашения сел к столу.
Встрепенувшаяся Юлечка выхватила из шкафа пыльный стакан и помчалась его ополаскивать. Татьяна, сосредоточенно хмурясь, кромсала на ровные дольки торт.
– Что вам интересно в этой парадигме? – хмуро поинтересовалась Маргарита.
– Дело в том, что я сам арабист и меня исключительно занимают контакты арабов с поволжскими племенами. Особенно с булгарами и славянами. Собственно, ради этого я и перевёлся в ваш университет. Правда, найти какие–либо следы этих контактов на Вежецком городище весьма проблематично, но будем надеяться! Но в данный момент я не о том…
Он заговорщицки наклонился к Маргарите:
– У меня в столе сейчас лежит любопытнейший документ. Копия старой арабской хроники, посвящена путешествию некоего Абд Фараджа в царства тюрок, булгар и славян. Документ, разумеется, имеет традиционный для арабских источников сказочный характер, но отдельные реалии…
– Какие… реалии?
– Я с удовольствием покажу вам. Честно говоря, совершенно не ожидал встретить здесь, в этом скромном университете, единомышленницу!
От пергамента исходил отвратительный запах гари и сырости одновременно, как будто кто–то бросил в огонь выдранный с корнем пучок травы. Голова закружилась, выцветшие строчки арабского письма поплыли перед глазами. Маргарита поспешно отодвинулась.
– Да… потрясающе. Он очень древний?
– Приблизительно середина X века, я полагаю.
Тёмные глаза Троепольского прожигали насквозь. Маргарита поёжилась и торопливо сказала:
– Дело в том, что мне раньше не приходилось держать в руках такие… подлинники. Я работала с переводными текстами, видите ли.
От взгляда профессора у неё начали гореть уши, захотелось срочно очутиться подальше от кабинета и мирно попивать чай с тортиком в компании Татьяны и Юлечки. Насколько проще было рядом с профессором Киргизовым, пожилым, рассеянным и до предела тактичным человеком… И зачем только она сунулась, рядовая аспирантка, разве у неё могут быть общие интересы с заведующим кафедрой? Почему Троепольский так на неё смотрит? Что ему не понравилось? Она что–то не так сказала?
– А-а, вот в чем дело! – профессор, как бы поняв все, что хотел, отвёл жгучий взгляд. – Да, действительно, когда впервые касаешься документа такой древности, это потрясает. Потом уже ощущение стирается, привычка, знаете ли. Так что я вам даже завидую.
«Странно, неужели он не чувствует тревожного запаха, от которого перехватывает дыхание и крутит желудок? А может, дело не в манускрипте, может, я просто тортика переела? Говорят, если много сладкого