–
И все
Торопящиеся прохожие
На лошадей были похожи.
Они
Мечтали
О пище,
О лучшем жилище,
О том,
Когда будут светлее
Дни
Потом…
1930 январь 12
«Он пришёл изумительным странником…»
Он пришёл изумительным странником
С готовым запасом слов.
И на всех наводил панику,
И со всеми был спорить готов.
Он народ собирал на площади,
Чтоб ему проповедовать ложь,
Больше всех понимали лошади,
Но людей увлечь не пришлось.
Раз, подняв свои руки к небу
Он почуял нелепость фраз,
Никогда таким жалким не был.
Моментально для всех погас.
Он пошёл, а над ним гремели,
Прежде вскинутые слова.
Кто-то крикнул: – Кого терпели!
Захлестнул его грозный вал.
И когда подоспела помощь
Труп растерзанный подняли ввысь.
– Убиенный – кричали – как вспомнишь
О преступниках, помолись.
1930 январь-июнь
Оттепель
Под окнами стиснут снег,
Подтаявший,
Грязным налётом одетый,
Ходит по улицам
Снежный человек,
Ходит, разговаривая с ветром.
Жутко.
Скрипит на поворотах трамвай,
Я за нуждой
До сортира вышел,
А снежная человечья голова
К трубе примостилась
На крыше,
Дремлет.
Зима холодна.
Не по нутру человеку.
– Какого ещё
Ей нужно
Рожна –
Пробует он мерекать
Я на крыльце постоял
Почесав затылок.
Да, сдуру,
С чего иначе,
Запустил снежком…
И даже смешно было,
Что человек плачет,
Поди ж ты – ему не легко.
1930 январь 24
«Иногда обрывались струны…»
Иногда обрывались струны
На моём дорогом инструменте
Забывал я свой возраст юный
И мечтал о присутствии смерти.
Свою гибель оплакивал часто
И за гробом шагал до могилы,
Принимал сам в себе участье,
Говорил:
– Дорогой, мой милый…
А когда на могильном камне
Я чертил прожитое имя,
Мои тени являлись там мне,
Я подолгу беседовал с ними.
1930 февраль 15
«Я соткан из противуречий…»
Я соткан из противуречий,
Потерянную нить ищу,
И на непонятом наречьи
На неразумных клевещу.
Чарунь души растёт в чаду том,
Черёмух дым иди дудешь,
Ивыль под ивами надута
Имух чаруе кое-где.
Какая свежесть в шестикае,
Стою ль, хожу ль – я снова Ваш.
И в облаках, строка стекая,
Стихами капает некблажь.
Комуиду