было много встреч. В среду он что-то слишком долго зависал у этой своей пожилой девочки, в четверг хозяин вообще не выходил из дома. Наступила пятница. Откладывать разговор дальше было нельзя. Прямо сейчас, с утра.
Самуил Демьянович размышлял. Ставки по долларовым депозитам близки к нулю. По евро – уже стали отрицательными. Рынок еврооблигаций перегрет. Акции ведущих американских корпораций стоят так дорого, что вложения в них становятся экономически бессмысленными. В лучшем случае получишь те же два процента годовых, что и по трежерис, если вообще что-то получишь. Есть, конечно, надежда на дальнейший рост котировок российских акций, но возможно и резкое падение. С финансами в этом мире явно что-то не так. Банки не стремятся принимать вклады от населения, потому что правительства им и так ссуживают сверх меры. Денег так много, что они стали никому не нужны.
– Самуил Демьянович.
– Да, Зосим Петрович.
– У меня к вам разговор, просьба, точнее.
– Слушаю вас.
– Мне бы. Я бы. Вы не могли бы. Могли ли бы вы. В общем, займите мне денег, пожалуйста.
– Сколько?
– Вот столько.
– Зачем вам?
– На девочек хотел потратить, точнее сказать – на детей, ещё точнее – на дочерей.
– Чьих дочерей? Зосим Петрович, вы извините, я что-то за эту неделю устал очень, соображаю плохо. Давайте в понедельник обсудим.
7
Зосим рассуждал медленно, но верно.
Положим, теоретически деньги можно взять у него в сейфе. Месторасположение сейфа я знаю. Сейф у него старый с крутилочкой и длинным ключом. Крутилочку он не сбивает нарочно, чтобы не мучиться с набором, а ключ хранит в выдвижном ящике. Я несколько раз видел, как он доставал ключ из ящика, поворачивал его, потом дёргал за ручку и открывал сейф. Доставал оттуда пачку-другую, снова закрывал на ключ, а ключ возвращал обратно в ящик. Вот вечно у него так. Ленится он, трудно ему что ли крутилочку повернуть! Конечно, тогда придётся её туда-сюда вращать, а коды эти вечно из головы вылетают. Ну а так, выходит, любой желающий может деньги у него вытащить. Дома у него никого. Жена с ребёнком в школе. Ключ от входной двери он мне сам отдал на всякий случай. Стоп, а камеры? У него там камеры кругом. Чулок на голову надену, как этот, неуловимый жулик, который в реанимации лежит. Да нет, ерунда какая. Что это я? Он же шеф, босс, хозяин, олигарх. Но я же не навсегда у него возьму, а так, на пару месяцев, от силы на год. Потом аккуратно положу обратно. Он и не заметит. Что я, виноват, что он не слышит ничего! Я ему и так, и этак, Самуил Демьянович, Самуил Демьянович, вы не могли бы мне помочь, у меня же две дочери, я же не видел их давно, вот хочу тудыма-сюдыма, посидеть-отдохнуть, культурно так, по-человечьи. А он? Извини-ите, я за-анят, давайте пото-ом!
Вообще-то у него с собой должна быть наличка. Он же сегодня встречается с этим лысым. Если всё будет, как обычно, то они сначала перетрут в кафе напротив банка, потом пойдут в банк, а потом он оттуда выйдет с рюкзачком, а то и с двумя. Понесёт