пьесы: ей казалось, что он просто создан для нее.
Роз села напротив участка белой ничем не заставленной стены.
– Интересно, что же ты затеял, – дружелюбно проговорила она. – Гарольд, балбес ты великовозрастный. Ну же, серьезно, я тебя спрашиваю!
Гарольд запустил пленку с домашним видео. Это были они – четверо, два мужа, две жены. Они вернулись с пляжа, женщины в парео поверх бикини. Мужчины еще в плавках. Роз с Лил сели на диван, на тот самый, на котором она сидела сейчас, а мужчины – на стулья с жесткими спинками, подавшись вперед. Женщины разговаривали. О чем? А это важно? Они смотрели друг другу в глаза, что-то энергично объясняя. Мужья старались вклиниться в беседу, присоединиться к ним, но женщины их буквально не слышали. Гарольд, а потом и Тео разозлились, повысили голос, но их все равно не услышали, когда мужчины наконец настойчиво закричали, Роз вскинула руку, чтобы присмирить их.
Роз вспомнила этот разговор – только что. Тема была незначительная. Мальчикам предстояло поехать к какому-то другу на выходные. Родители обсуждали. Не более того. То есть обсуждение вели матери, а отцам там и места как будто не было.
Когда мужчин заткнули, они лишь молча смотрели, обмениваясь взглядами. Гарольд был недоволен, а по жестам Тео читалось: «Женщины, что с них взять?»
А потом, бросив эту тему – мальчишек, – Роз продолжила: «Просто обязана тебе сообщить…», наклонилась к Лил и, неосознанно перейдя на шепот, сказала ей что-то, совершенно неважное.
Мужья все смотрели, Гарольд с напряженной иронией, Тео заскучал.
И так далее. Пленка крутилась и крутилась.
– Ты снял это, чтобы подловить меня? Ты все подстроил, чтобы мной манипулировать!
– Нет, ты разве не помнишь? Я снимал мальчишек на пляже. Ты взяла у меня камеру и сняла меня с Тео. А потом он сказал: «А как же девочки?»
– А…
– Да. И только просмотрев запись вчера, в общем-то я увидел… я не то, чтобы удивился. Ведь так у нас всегда. Вы с Лил вместе. Постоянно.
– Ну и что ты хочешь этим сказать? Что мы лесби?
– Нет. Не хочу. Да и если так – какая разница?
– Я просто не понимаю.
– Секс, естественно, особого значения не имеет. В сексе у нас все более чем нормально, но отношения у тебя не со мной.
Роз села, чувства скручивали ее узлом, она заломила руки, слезы готовы были пролиться.
– Так что я хочу, чтобы ты переехала со мной на север.
– Да ты спятил!
– Ох, я знал, что ты откажешься, но могла хотя бы сделать вид, что готова это обдумать.
– Ты хочешь развестись?
– Вообще-то нет. Но если бы нашлась женщина, для которой я был бы на первом месте, то…
– Тогда-то «да»! – воскликнула она наконец, расплакавшись.
– Ну, Роз… Не думай, что я не переживаю из-за этого. Ты мне дорога, ты же знаешь. И я буду дико по тебе скучать. Ты мне как друг. И вряд ли мне будет с кем-то так же хорошо в постели, это я тоже осознаю. Но здесь я чувствую себя тенью. Я не так уж важен. И все.
Теперь пришел его черед смахнуть слезу, закрыть