что же он сделал? Взял меня на руки и понес вверх по дорожке, а потом еще четверть мили или около того к нашему вагончику. Он сделал это ради меня.
Мне кажется, двое взрослых пытались помочь, но надо сказать, что Саймон был не такой, как все. Он ходил в специальную школу, где их учили не разговаривать с незнакомыми людьми и тому подобному. Поэтому, когда Саймон чувствовал себя неуверенно или ударялся в панику, он следовал всем этим правилам. Ему так было спокойней.
Брат донес меня в одиночку. Он не был сильным. У него была какая-то болезнь – названия ее я не помню, но могу посмотреть, – при которой мышцы ослабевают. Эта история его чуть не убила. После того как мы добрались до нашего вагончика, весь остаток дня он провалялся в кровати.
Вот три вещи, которые я отчетливо запомнил:
1) Когда Саймон нес меня, мой подбородок стукался о его плечо. Я боялся, что делаю ему больно, но был слишком погружен в свои страдания, чтобы попробовать что-то исправить.
2) Поэтому я поцеловал его в плечо, как целуют малышей, и те верят, что это поможет. Думаю, он не заметил, потому что мой подбородок стукался о его плечо при каждом шаге, а когда я поцеловал его, то вместо подбородка я стукнулся об него зубами, что, наверное, даже больнее.
3) Тише, тише. Потерпи, скоро пройдет. Он сказал это, опуская меня рядом с вагончиком, перед тем как бежать за мамой. Наверное, я плохо объяснил, но Саймон был действительно слабый. Ему ни разу в жизни не было так тяжело, и все равно он пытался меня утешить. Тише, тише. Сейчас все пройдет. Он говорил как взрослый, нежно и уверенно. Впервые в жизни я почувствовал, что у меня есть старший брат. В те короткие мгновения, пока я нянчился со своим коленом, глядя на прилипшую к коже грязь и гравий, уверенный, что вижу кость. В эти несколько мгновений я чувствовал себя в полной безопасности.
Мама промыла и забинтовала рану, а потом накричала на меня за то, что я поставил Саймона в ужасное положение. Отец тоже кричал. Они стали кричать вместе, и я даже не знал, на кого смотреть. Так всегда. Хотя брат на три года старше, за все отвечал я. Я часто на него за это злился. Но не в этот раз. В этот раз он был моим героем.
Эта история дает представление о Саймоне. И также объясняет, почему мама еще сердилась на меня, когда я, задыхаясь, примчался к нашему вагончику, пытаясь понять, что случилось с маленькой девочкой и ее тряпичной куклой.
– Милый, ты очень бледный.
Мама всегда говорит, что я бледный. Теперь она говорит мне это постоянно. Но я забыл, что тогда она тоже это сказала. Я совсем забыл, что она всегда называет меня бледным.
– Мам, мне очень жаль, что так вышло.
И мне действительно было жаль. Я много об этом думал. Как Саймон меня нес и как он беспокоился обо мне.
– Все нормально, милый. Не переживай. Мы приехали отдыхать. Папа и Саймон пошли на пляж и взяли с собой воздушного змея. Хочешь, пойдем к ним?
– Не, я побуду в вагончике. На улице жарко. Я посмотрю телик.
– В такой прекрасный день? Не выдумывай,