Анатолий Михайлов

У нас в саду жулики (сборник)


Скачать книгу

наклонив голову, Павлуша порывисто разводил створки, и вместе с гармошкой ходила ходуном татуировка на его кулаке; в своем всегдашнем переднике Лаврентьевна как-то задумчиво пригорюнилась, но тоже старалась не отставать. (Помнишь, я рассказывал, обсуждали на кухне случай, как в соседнем бараке прямо во время свадьбы невеста пырнула жениха, вроде этот жених спутался с невестиной подружкой-свидетельницей; так вот, это и есть та самая милая старушка, она еще все приговаривала: зарезать его надо было, зарезать…)

      Мелодия, в особенности когда повторяли припев, раскачиваясь перекошенными ртами, лилась размашисто и как-то по-домашнему уютно, а когда переводили дыхание, во время паузы все друг на друга поглядывали и понимающе улыбались, и даже Витенька, нахохлившись особняком, – и тот не удержался и, угрюмо уставившись в салатницу, все-таки шевелил губами.

      Серьезное предупреждение

      Так вот всегда: сначала постучат, а потом как будто глухая стена. Но ведь я, кажется, крикнул: да-да! А там опять тишина. И теперь я уже заорал:

      – Ну, входите!

      Но вместо того чтобы войти, замолотили еще сильнее. И только когда я вскочил, дверь как-то несмело приоткрылась, и на пороге появилась незнакомая женщина.

      Она у меня спросила:

      – Это ваш мальчик гуляет у «Фестивального»?

      Я раздраженно пробурчал:

      – Наверно, наш. А что?

      Женщина посмотрела на мою тельняшку и, скользнув по кружевам на взбитой подушке, бросила:

      – Ну, тогда пойдемте.

      Из-под пальто у нее высовывался край белого халата. Где-то я ее уже видел.

      Я подошел к вешалке и, нацепив на тельняшку плащ, стал нахлобучивать ушанку. Плащ у меня осенний, а ушанка уже вся протерлась. Но если опустить уши, тогда еще ничего. Ну, а ботинки, похоже, что летние. Вельветовые. Правда, здесь что лето, что зима.

      В коридоре на место ботинок я поставил тапочки. Иногда я про тапочки забываю и пачкаю ботинками дорожку. И Зоя потом вытирает и ругается.

      Женщина шла впереди, а я, вслед за ней, крадучись, так, чтобы Зоя меня по шагам не узнала. Хорошо еще, Зоя была на кухне.

      Я спросил:

      – Ну, и что он там натворил?

      Мы с ней уже спускались по ступенькам.

      – Те-то двое убежали, – повернулись она ко мне, – а вашего поймали. Я за ними следила.

      И я, наконец-то, ее узнал: из кондитерского отдела. Стоит на контроле.

      Женщина привела меня прямо к заведующей. Заведующая сидела на стуле, и перед ней на столе лежал целлофановый кулек. И через него просвечивал «Золотой ключик». Граммов примерно четыреста. А рядом – чек. На восемьдесят четыре копейки. А возле стола с опущенной головой стоял Сережа. Сережа меня увидел и захныкал.

      Заведующая оторвалась от Сережи и сверкнула на меня фиксами:

      – Вы знаете, зачем мы вас сюда вызвали?

      Я ответил:

      – Да. Знаю. Мне уже сказали.

      – Ну, хорошо, – как бы решившись на перемирие, сбавила обороты заведующая, – в детскую комнату мы пока сообщать не будем. Но вам, папаша, это будет серьезным