глазные яблоки очищались. Пламя, которое оказалось вовсе даже не пламенем, а каким-то красноватым газом, рассеивалось, словно туман холодным утром в горячих лучах восходящего солнца. Стали видны зрачки, радужка, белки с тонюсенькими прожилками капилляров.
«Неужели это галлюцинация?»
Я ущипнул себя. Сильно и больно. Так, чтобы на коже остался заметный белый след.
В тот же момент в дверь постучали. Тихо и осторожно. Очень неуверенно.
– Войдите, не заперто, – ответил я, не задумываясь.
Дверь медленно отворилась.
В комнату вошла Илина, бледная и напуганная. Замерла на пороге, нервно теребя пальцами край платья.
– Здравствуй, – сказал я.
– Здравствуй, – ответила она, пряча глаза. – Тебя долго не было. Ты в порядке?
– Вроде того.
– Я ждала, когда ты вернешься. Но мне страшно.
– Ты боишься меня, верно?
Она вздрогнула.
– Боишься, – я попытался усмехнуться. – Можешь не скрывать своего страха. Все нормально. Ведь если бы на твоем месте оказался я, отношение было бы точно таким же.
– Ты оборотень?
– Не знаю.
Я вздохнул и сел на кровать.
– Лучше поступим так: я расскажу тебе все, что знаю, и ты решишь, что обо мне думать. Сам я слишком запутался и не могу дать правильного ответа.
– Вчера, когда ты убежал, я не удержалась и последовала за тобой, – призналась она.
– Продолжай, – попросил я.
– Я потеряла тебя из виду. А потом услышала странные звуки и увидела, как ты вошел во двор дома. Дома, в котором жил… – она заплакала и не смогла дальше говорить.
– Ты вошла внутрь и увидела растерзанный труп. – Я продолжил за нее.
– Да. А потом услышала пронзительный вой, испугалась и убежала.
– У тебя еще есть сомнения? – Я повернул голову и попытался изобразить улыбку. Не вышло. – У меня провалы в памяти. Каждое утро я просыпаюсь в незнакомом месте и понятия не имею, как туда попал. И не знаю, что делал, пока был не в себе.
– Ты хочешь убить нас?
Я покачал головой.
– Нет. Я не желаю зла. Ни тебе, ни остальным жителям. И этой ночью я уйду из деревни. Раз уж моя болезнь так опасна, что мне нельзя находиться рядом с людьми.
Илина жалобно всхлипнула.
– Но есть кое-что. Это будет сложно понять, но я не убивал того мужчины. Когда я подошел, он уже был мертв. А на меня напал другой оборотень.
– Другой оборотень? – вскрикнула Илина. – Но разве такое возможно?
Я не знал, что добавить. Все, что можно, уже было сказано. У меня не было права успокаивать ее или приободрять. Я мог только предупредить. Повисла гнетущая тишина.
В этой тишине я услышал приглушенные голоса, доносившиеся с улицы. Рывком поднялся с кровати и подошел к окну. Через мутное стекло я разглядел колонну крестьян, движущихся по дороге, с высоко поднятыми факелами, острыми вилами, кривыми косами, заточенными палками и охотничьей сетью.
Все