циничным материалистом, – укоризненно произнес пожилой. – Так недалеко и до полного нигилизма.
– Знаете что, матронарм…
– Ты еще группенфюрером меня назови…
– А, простите, забылся, господин директор… Так вот, господин директор инструментального завода Кирилл Мефодьевич…
– Так еще хуже, – пожилой вздохнул и прикрыл ладонью глаза. – Почему нам нельзя хоть на час вернуться домой? Хотя бы немного поговорить на нормальном языке…
– Вы же матро… то есть директор, вам и вопрос, – Феликс понял, что продолжения взбучки не последует, и немного расслабился. – Я найду того, кто поднял этот злосчастный диск, будьте уверены. Если только это не те, кто платил Призраку.
– А этим-то зачем ввязываться в нашу игру? – удивился собеседник. – У них свои дела, у нас свои…
– Это могло бы многое объяснить, – Феликс многозначительно округлил глаза и приосанился. – Большинство покушений вызывают у моих коллег искреннее недоумение. Устранение Мордехая или Белянина вполне вписывается в схему борьбы между группировками, но Юшкин или Слепцов – уже перебор. Даже с точки зрения Конторы. Они были негодяями, но обеспечивали черному рынку определенную стабильность.
– Значит, злодеям она не нужна. Кто-то желает раскачать лодку, и вот здесь-то кроется главное зло – заговорщики используют все доступные средства, в том числе – опасные для нашей миссии.
– Крупная игра, – глубокомысленно изрек Сошников, – требует таких же ставок…
– Они доиграются, – собеседник поджал и без того тонкие губы. – Опасность надвигается медленно, но неотвратимо. Пока, в силу определенной инертности, Сущность преследует лишь келлов, но недалек тот час, когда она переключит все свое внимание на людей. Придет и их черед…
– Не хотелось бы, – пробормотал Феликс, задумчиво почесав в затылке.
– Почему? – пожилой подозрительно прищурился, и его лицо покрылось сетью морщинок.
– Это будет означать, что люди нас победили, – на этот раз не манерничая, ответил Сошников. – Индикатор – к бабкам не ходи. Сущность предпочитает ставить барьеры на пути сильных, победителей. В этом и кроется секрет ее инертности, потому она до сих пор и преследует келлов. В некотором смысле – по привычке. Если мы проиграем поход на Землю, вот тогда она от нас отстанет. Раз и навсегда. До побежденных ей нет никакого дела. Она ими брезгует.
– Ты же назвал вселенское Проклятие древней чушью, – Кирилл Мефодьевич усмехнулся. – Противоречивая ты натура, Феликс Алексеевич.
– Я реалист, – Феликс пожал плечами. – Так принято в моей Конторе…
*Программист утер вспотевший лоб платком подозрительной чистоты и растерянно взглянул на Сноровского. Иван Павлович вопросительно приподнял брови и чуть подался вперед.
– Не получается, Петенька?
– Это бред какой-то, Иван Палыч, – неуверенно ответил Петр. – Набор символов. «Вектор Тысячелетия» отвечает, что нет такого формата кодировки. Не существует в природе.
– А ты сам-то,