шпионить за своими работодателями. Тем не менее информация из Леннира все равно исправно поступала – и, по иронии, как раз от его жены, Шинед бан Иган, которая также была колдуньей, известной в Бентрае целительницей.
К слову, Иган аб Кин успел вернуться в Кардугал перед самым ужином и теперь сидел в противоположном конце королевского стола, раз за разом бросая на Шайну испытующие взгляды. Шайна знала, что ему уже исполнилось шестьдесят лет, но на вид он казался моложе, в основном из-за отсутствия в густых черных волосах даже намека на седину – очевидно, тщательно закрашивал их чарами. В отличие от большинства придворных колдунов, мастер Иган не носил традиционной мантии с руническим шитьем и в своей скромной, но добротной дворянской одежде больше походил на солидного вельможу.
Впрочем, не только Иган аб Кин пристально следил за Шайной. Она находилась в центре внимания всех присутствующих в банкетном зале. Одни разглядывали ее просто с любопытством, как редкостную диковинку, другие – с некоторой опаской, а три женщины с явными признаками беременности не могли скрыть своего беспокойства. Понять последних было нетрудно: каждая из них побаивалась, что Шайна приехала именно за ее ребенком. Хотя, возможно, это был не страх, а надежда.
Родители новорожденных ведьм получали значительные отступные за своих дочерей и сразу продвигались на несколько ступеней выше в общественном положении. Так, например, родные Шайны были простыми кередигонскими рыбаками, а после ее рождения стали зажиточными землевладельцами – им досталось богатое поместье в Гвыдонеде, одно из множества в Северном Абраде, которые ведьмы получили в собственность Тир Минегана в благодарность за предоставленные тамошним правителям услуги.
На Юге Сестринство не имело земельных владений, поэтому договариваться с южанами было сложнее. Обычно приходилось искушать их деньгами и драгоценностями – а это, следует признать, не производило такого впечатления, как земли. Хотя те, кто принадлежал к знати или высшим слоям мещанства и не боялся быть одураченным, все-таки соглашались принять в дар поместья на Севере. И не жалели об этом, поскольку ведьмы, когда речь шла об их маленьких сестрах, считали ниже своего достоинства прибегать к обману…
Словно подслушав мысли Шайны, король наклонился к ней и тихо проговорил:
– Помните, вам представляли Бронан вер Ригнан, придворную моей невестки Идрис? Это та беременная блондинка в голубом платье за столом справа. Похоже, она была бы рада родить ведьму. Еще девицей мечтала выйти за какого-нибудь лорда с Севера, но ей пришлось удовольствоваться прапорщиком моей гвардии.
– У нее будет мальчик, – сказала Шайна.
– Хорошая новость для ее мужа. После двух дочерей у него наконец-то будет сын. – Келлах аб Тырнан собственноручно наполнил бокал Шайны вином и продолжил: – Известие о вашем прибытии уже облетело окрестности, так что сегодня ночью многие будущие матери не смогут заснуть. Я вообще не пойму, почему вы до последнего