мне он нужен целым, но открытым.
– Я это и имел в виду, не переживай.
Роман побеседовал с инком «механоулья», объяснил ему, что требуется сделать, и умный аппарат приступил к работе, выпустив облако металлической «пыли» – рой крошечных микророботов.
«Пыль» обволокла куттер тонким слоем, передавая характеристики аппарата и результаты спектрального и химического анализа инку управляющей системы. Затем слой нанитов изменил конфигурацию, превратился в подобие человеческого уха, прилипшего к лобовому стеклу куттера. Началась фаза считывания кода, с помощью которого были заблокированы его дверцы.
Весь процесс взлома охранной системы аппарата длился шесть минут.
Наниты сделали свое дело, «ухо» расползлось дымком, и дверцы куттера бесшумно поднялись вверх своеобразными крыльями.
– Готово, – сделал приглашающий жест Роман. – Нет такого замка, который мы не смогли бы открыть.
Артем промолчал. С одной стороны, ему было любопытно покопаться в кабине летающей машины охотников, с другой – хотелось побыстрее отправиться дальше, на поиски главной тайны подземелья. Точнее – подлунья.
Осмотр кабины длился недолго. Инк аппарата, оглушенный ударом электромагнитного поля, знал мало, но достаточно для того, чтобы сообщить кое-какую интересную информацию.
Во-первых, куттер принадлежал Костянтину Глянько, харьковчанину, члену Союза охотников, имевшему на Луне собственный участок. Во-вторых, вышеупомянутый владелец лунной собственности был знаком с Германом Панком, судя по сохранившейся записи их переговоров. Что делала машина Костянтина Глянько в пещерах борозды Маскелайн, как она туда попала и кого доставила, инк не знал.
– Полетели дальше, – сказал Артем, запрыгивая в свой «голем».
– И мы тоже? – обрадовался Роман.
– Нет смысла идти порознь, неизвестно, кого мы встретим и каким путем будем возвращаться обратно. Следуйте за нами.
Два «голема» набросили на себя «саваны невидимости», один за другим пересекли пещеру, нырнули в тоннель, ведущий в глубины лунной коры. Однако на сей раз их путь оказался короче того, что они прошли от момента проникновения в «червоточину». Через двести метров ход вывел земные аппараты в приземистый зал с гладкими стенами, состоящими из тех же наплывов и складок, что и сам тоннель. В центре зала виднелась дыра, из которой сочилось густое, как кровь, красно-бордовое свечение.
Желудок Артема сократился, реагируя на чувства хозяина. Слюна во рту стала горькой.
Кто-то посмотрел на него – слепо, недовольно, мрачно, огромный, как сама Луна, и почему-то больной. Во всяком случае, так Артему показалось.
– «Джинн»! – пробормотал он.
Но это был не «джинн».
«Големы» проскользнули в дыру в полу зала и оказались под куполом еще одной пещеры, больше верхней в два-три раза. И люди наконец увидели того, кто жил в пещере много сот тысяч лет.
– Моллюскор!..
Мигуля и его спутник в «големе» не ответили, завороженно разглядывая боевого робота иксоидов, творение, отличное от человеческого разума,