области пространства между скоплениями галактик, образующими сетчато-волокнистую структуру нашей Вселенной, то есть войды, являются результатом войны между иксоидами и гиперптеридами. Они запускали в звездные системы врага такие преобразователи, взрывали, и от звезд и галактик ничего не оставалось!
– Шоммер головастый мужик, берегите его.
– Но если внутри Луны и в самом деле спрятан преобразователь, то есть БББ…
– Тот, кто им завладеет, будет владыкой мира. Не только Солнечной системы, но и всего местного скопления галактик.
– Ульрих…
– Уровень моего внука не столь высок. Вряд ли он сможет включить преобразователь, хотя нервы всем попортить может.
– Надо его остановить!
– Для этого я и… – Селим не договорил.
Гулкий удар потряс пустыню, песчаные барханы взвихрились пыльными смерчиками, стены могильника, возле которого висели в воздухе собеседники, заходили ходуном.
– Это еще что такое? – удивился Роман.
– Смотрите! – воскликнул Филимон, вытягивая руку.
Стая птиц над черным «термитником» в двух километрах от поврежденного соседа вдруг как от выстрела шарахнулась врассыпную, стремясь как можно скорее оказаться подальше от него.
В то же мгновение «термитник» выбросил во все стороны миллионы черных нитей, как бы обрастая шерстью, а потом взорвался! Точнее, взорвалась его вершина, превращаясь в черный веер обломков стен и клочьев красно-бордовой субстанции. Нижняя часть могильника уцелела, только растрескалась, напоминая лопнувший конусовидный сосуд. А из этого сосуда выметнулся в небо прозрачно-голубой язык огня, состоящий из тысяч более мелких язычков и волокон.
Люди почувствовали болезненный удар по нервам, будто в кожу им воткнули множество тонких иголочек. На глаза навернулись слезы. Воздух в легких превратился в камень. Сердца остановились. Сознание померкло…
Но длилось это состояние, к счастью, недолго. Уже через две секунды Артем очнулся и успел увидеть финал начавшихся с могильником метаморфоз, понимая, что пленнику удалось каким-то образом выбраться из своей тюрьмы на волю.
Язык прозрачного огня выбросил несколько пронзительно-голубых лучей, пробивших тусклое небо и оставивших в нем самые настоящие черные дыры. При этом весь ландшафт пустыни исказился так, будто представлял собой голографический мираж, а не материальное образование. Люди снова почувствовали дурноту, получив очередное потрясение психики, но лишь двое из них, Артем и фон Хорст, понимали, что это означает: освободившийся из миллионолетнего заточения боевой робот иксоидов просто «разминал затекшие члены».
Огонь струей стек на песчаную гладь, превратился в колышущийся конгломерат металлических и одновременно жидких на вид капель, некоторое время пребывал в этом состоянии, потом вдруг словно взорвался изнутри, разметал почти все «капли тела» по сторонам! Эти капли унеслись каждая по своей траектории – в небо, за горизонт, в песок – и исчезли. Осталась одна, самая большая, размером с баскетбольную площадку. Вздрагивая, пульсируя, непрерывно