веной. Повезло ему. В очередной раз повезло.
– Доброго дня, райгрэ Виттар, – не слишком-то бодро произнес Крайт и мазнул ладонью по распухшему носу.
Мальчишка.
Как есть мальчишка. Невысокий, тощий и угловатый, Крайт буквально притягивал неприятности. От людей ему достались мягкие черты лица, веснушки и ярко-рыжие, выгорающие на макушке волосы, которые, ко всему, торчали дыбом – гребни Крайт вечно терял, даже тот, который Виттар самолично повесил ему на шею. И вроде шнурок был прочным, но к концу дня гребня не стало.
Со столь же завидной регулярностью исчезали пуговицы с жилета, восковые карандаши, которые Крайт предпочитал прочим, грифели, линейки, ножи, ножницы и вообще всякие небольшие предметы, оказавшиеся вблизи щенка.
Причем происходило это безо всякого злого умысла с его стороны.
– Опять? – Виттара дразнил запах свежей крови и ланолиновой мази, которую Крайт предпочитал всем прочим.
– Ну… оно само вышло. Тот первым начал и…
В драки Крайт ввязывался с завидным постоянством, все пытаясь доказать кому-то, что достоин зваться псом. Он ведь вышел из Каменного лога, верно? Это ли не лучшее свидетельство… и если раньше Виттар смотрел на забавы сквозь пальцы, то в этот раз испытал желание взять щенка за горло.
Сколько раз ему было говорено, чтобы не лез туда, куда не просят?
И вот теперь, когда его талант нужен как никогда, Крайт не сможет работать в полную силу.
– Я больше не буду. – Крайт чувствовал настроение. – Мне жаль, что я вас подвел.
– Да. Свободен.
Есть другие нюхачи, пусть и не такие чувствительные…
– Я сумею… – Уходить Крайт и не думал. – Пожалуйста, поверьте, я сумею. Это ерунда. И не помешает. Я привык к такому и… сделаю, что скажете. Все сделаю.
И голос жалобный.
Здоровая щека покраснела, скрывая ржавчину веснушек.
– Вы же ничего не потеряете, если я попробую. – Крайт судорожно сглотнул. – Райгрэ Виттар, вы же знаете, что лучше меня никого нет!
Это было правдой. В противном случае Виттар не стал бы возиться с беспокойным щенком.
– И… и у меня появилась идея. – Он посмел поднять взгляд, но тотчас опустил, всем видом выказывая раскаяние и готовность понести любую кару. – Мы неправильно ищем.
Последняя фраза была произнесена шепотом. Впрочем, вряд ли кто-нибудь, кроме Крайта, посмел бы сказать Виттару в глаза, что он что-то делает неправильно.
– Продолжай.
– Вы… мне сказали посмотреть на тех, кто вышел… оттуда.
И Крайт исполнил приказ. Когда он вернулся, то заперся у себя и просидел три дня, а щека дергалась с неделю. Вымески всегда испытывали трудности с самоконтролем. Еще одна причина, почему Виттар должен себя сдерживать.
– В них не осталось живого железа.
Это Виттар знал.
– Их… суть изменилась. – Теперь Крайт говорил осторожно, тщательно подбирая слова. Пальцы здоровой руки поглаживали больную. А рубашка снова мятая и