лице, медленно отодвинул капюшон. Передо мной стоял мужчина лет пятидесяти с сединой в каштановых волосах и небольшой бородой. Теплые карие глаза смотрели с сочувствием. Я его узнала. Это был конюх, с которым вечером разговаривал Калим.
– Не бойся меня. Я Занек, знакомый Калима. Мы из одной деревни.
По мере того как он говорил, я успокаивалась. У меня всегда была такая особенность: я чувствовала людей на каком-то подсознательном уровне. Смотрела на человека и знала, хороший он или нет. Вот и стоящий рядом если и не внушал дружеские чувства, то уж явно не излучал опасности.
– Выгнали тебя. – Он не спрашивал, а утверждал. – Знал, что так или иначе, а тебе тяжело придется после того, как ты графа отвергла. Пойдем, в конюшне переночуешь, а утром я тебя разбужу.
И, не дожидаясь моего ответа, тенью направился в глубь двора. Выбора у меня особого не было: или я доверяю этому человеку, или иду одна в темноту и дождь. Воровато оглянувшись, все же побрела за ним.
– Вот, заходи, там за стойлами есть комнатка с топчаном, одеяла. Переночуешь, а с утра пораньше я тебя разбужу.
– Спасибо вам, – пробормотала я, разглядывая убогую комнатку. Серые стены, деревянная лавка, стол и стул. Небольшое окошко и свеча в глиняной кружке. Мужчина, глянув на меня, кивнул, наверное, своим мыслям и вышел. Недолго думая стащила с себя куртку и сапоги и завернулась в одеяло. Меня била мелкая противная дрожь, холодные одеяла не согревали, но, несмотря на это, отключилась я моментально.
Пробуждение было тяжелым. Тело разваливалось на части, кости выворачивало, было жарко, нос заложило, в горле першило. Диагноз очевиден – я простыла. А чего удивляться? Сначала спать на земле, потом попасть почти раздетой под ледяной дождь, и после этого улечься в мокрой одежде в нетопленом помещении, да все это на фоне стресса.
– Я принес тебе поесть. – Занек поставил на стол поднос с пирогом, сыром и кружкой чая. – Подкрепись и не задерживайся, тебе лучше уйти со двора, пока все спят.
– Спасибо вам, – еще раз поблагодарила я.
Занек кивнул и ушел. Есть не хотелось, каждый кусок раскаленным железом обжигал горло, но я все в себя запихнула. Сапоги и куртка не высохли, хотя в моем случае это было уже не важно.
Уйти с постоялого двора незамеченной мне удалось на удивление легко, особенно с учетом того, что на улице было еще темно и все спали. Прикинув, с чего надо начинать поиски торговцев антиквариатом, направилась на центральную улицу и стала ждать открытия лавочек…
Торговаться я никогда не любила и не умела, даже магазины с трудом переваривала, заходила туда только по мере необходимости, а тут придется втюхивать никому особо не нужные вещи. В общем, это была пытка! Чувствовала себя каким-то коммивояжером, которого каждая нормальная хозяйка постарается побыстрее прогнать со двора. Единственное, что спасало, это то, что вечером Калим успел всех обежать и сказать, что принесет товар завтра, да еще и назвать примерную цену. Я сразу назначала цену в два раза больше, и начиналось! С учетом бившей меня лихорадки к обеду голова уже