Омар, когда подгонял под меня доску, – от этого многое зависит». От него не ускользала ни одна мелочь, которая могла помешать освоению нового вида спорта.
Для первых тренировок он выбрал небольшой зеленый островок возле тротуара перед домом. Чтобы я не перегревался, тренировались только по утрам и вечерам, по прохладе. Омар ставил скейтборд на траву и блокировал колеса, чтобы он не катился. На первых занятиях учил меня запрыгивать и спрыгивать с доски, словно это маленький столик. Каждый раз, когда я взбирался на доску и стоял на ней, как на отвесной скале, Омар давал мне что-нибудь вкусное. Так проходили недели, и я смаковал каждое мгновение. Наконец почувствовал себя на скейтборде твердо и уверенно.
Затем Омар научил меня, стоя на доске выполнять команды «Сидеть!», «Лежать!», «Стоять!» и «Кругом!». Когда это удалось, начал слегка покачивать доску подо мной из стороны в сторону, потряхивать и приподнимать ее над землей. Делал это осторожно, чтобы я не испугался. Иногда желание спрыгнуть с колышущейся подо мной доски брало верх, и мы возвращались на несколько шагов назад, чтобы я понял: все, что происходит – безопасно.
Омар не торопился. Наши занятия длились около десяти минут, затем он, к вящему моему разочарованию, убирал доску и доставал ее вновь лишь на следующий день, на что очень эмоционально реагировал мой хвост.
Первые дни на скейтборде. Едва дышу
Убедившись, что ничто меня не тревожит, Омар немного отпустил колеса и поставил доску на тротуар. Слегка подтолкнул ее, обещая мне лакомство, если не спрыгну. Затем привязал к доске нейлоновую веревку, чтобы тянуть за собой. Когда доска разгонялась или что-то казалось небезопасным, останавливал ее ногой.
Репетиции, усердие, терпение и положительное подкрепление – вот ключ к успеху. Последнее я особенно любил. «Почтенный Угги!», – каждый раз произносил Папа, протягивая мне кусочек бекона. Или: «Хорошая работа!», «Ай да молодец!» – когда меня ожидал лакомый кусочек печенки. Он никогда не позволял себе быть бесцеремонным.
Я и раньше приводил зрителей в восторг во время уличных представлений. Но тот восторг не может сравниться
с тем, что зритель испытал при виде джек-рассел-терьера, катающегося на скейтборде. Это было сильнейшим стимулом, чтобы делать еще больше, ехать еще быстрее!
Я крепко цеплялся за доску всеми четырьмя лапами, когда Омар отпускал колеса, чтобы дать мне почувствовать, как доска набирает скорость, спускаясь с пригорка, и как сбрасывает ее, достигая бордюра.
Мышцы инстинктивно сокращались, я наклонялся по ходу движения. Задними лапами удерживал равновесие и, если нужно, мог ускорить ход. Нейлоновой веревки больше не было; был только я – свободный и раскованный – и калифорнийский бриз, развевающий мои уши, – вместе с ним мы кружили возле Омара на пустой парковке. Спустя пару недель я уже уверенно управлял доской и выполнял основные маневры, а примерно через сто часов тренировок грохотал, спускаясь на скейтборде по лестнице, и бороздил наклонные