Италию, милая, в Италию. Сначала в Римини, потому что билет туда дешевле. Потом поездом в Бари…
– Кажется, это город на юге?
– На юге Италии, обитель, место упокоения мощей святого Николая-угодника. Святое, воистину святое место.
Дайнека помнила, что именно в Бари Екатерина Эйнауди отправила своего сына. Однако впервые слышала, что именно в этом городе покоится прах святого Николая-угодника.
– Да что вы… – Она и вообразить не могла, что его мощи до сих пор сохранились.
– Истинно так. Вот мы с братиями и сестрами получили благословение Владыки на поклонение.
– А для чего это? – наивно поинтересовалась Дайнека.
Паломница отшатнулась и уставилась ей в глаза:
– Да как же, доченька, место ведь святое, благостное. Помощи испросить, наставления на путь истинный, защиты, благости… А ты крещеная?
– Крещеная.
– Вот и ты съезди.
– Съезжу… – пообещала Дайнека и, простившись, поднялась с кресла.
Оставалось немного времени до окончания посадки в самолет, когда она увидела на прилавке магазина цифровую видеокамеру и, недолго думая, купила ее. Продавец объяснил, как ею пользоваться, снимая толпу пассажиров.
Дайнека вбежала в коридор, ведущий к самолету, последней. Извилистая кишка казалась живой, гулко отзывалась, вздрагивала и покачивалась при каждом ее шаге. Симпатичный стюард стоял у люка, как тренер на финишной прямой. Вытянув руку со счетчиком, с помощью которого обычно считают взошедших на борт пассажиров, он всем телом подался навстречу ей.
«Есть!» За ней захлопнули дверь, и она прошла в салон.
Глава 18
Посреди февральской весны
– Какая чушь! – Девушка смеялась, и ее сиденье вибрировало, больно ударяя по коленям. Дайнека мужественно переносила неудобное соседство. В переднем ряду выпивали, на подлокотнике трясущегося кресла, как петушок на жердочке, пристроился разгоряченный кавалер. Он был в ударе, шутил и отчаянно ухаживал за всеми «тремями» пассажирками. «Девушке» в вибрирующем кресле было не меньше пятидесяти, и тянула она центнера на полтора.
Из прохода между креслами доносилось позвякивание бутылок. Стюардесса толкала впереди себя тележку с напитками и округлыми движениями передавала наполненные стаканчики в глубь рядов.
Извинившись, Дайнека попросила соседку выпустить ее в проход. Направляясь в сторону туалета, она изучала всех сидящих в креслах и стоящих в проходе. Где-то среди них находится тот, кого ей нужно бояться. Она вглядывалась в лица, пытаясь угадать, кто он.
Внезапно Дайнека наткнулась на жесткий взгляд женщины, сидящей в нескольких рядах от нее. Это была красавица с леопардовым саквояжем. Ее ухоженное лицо исказила гримаса недовольства: рядом сидела раскрасневшаяся особа из разряда тех, кого называют «челноками».
У туалетов скопилось не меньше десятка пассажиров. Дожидаясь своей очереди, Дайнека прильнула к иллюминатору. Внизу проплывали тяжелые темные облака. Над ними сияло холодное голубое небо.
Она