горсть шариков…
– Хорошо, понял! – явно позерствуя, вскинул руки типа «фашист сдался без боя». – Готов искупить вину и съесть шарик.
– Какой? – не поняла я.
– Который во-о-он там застрял.
Разжав ладонь, ссыпала все шарики в тарелку, потом демонстративно вытащила попавший в цель и съела. Сама. Врагам на зло.
– Жадина, – обиделся муж.
– Ты знал, на ком женишься, – парировала я.
– На клептоманке со стажем, – хохотнул Стужев. – Да, Маргош, два сапога пара – это про нас.
Подавила улыбку. Засекший это Князь тяжело вздохнул и на выдохе протянул:
– Правда, тебя еще воспитывать и воспитывать…
Молча показала ему язык.
– Это намек? – оживился супруг.
У меня от постоянных улыбок уже скулы болят, но удержаться же невозможно.
– Ладно, – я отхлебнула остывший кофе, – чего там няшки с Георгием Денисовичем, нас искали?
– Нет. – Стужев начал демонстративно и очень откровенно пялиться на мою грудь. – Они решили, что нас схватили темные, так что даже поисков не начинали.
– То есть нас попросту бросили бы? – возмутилась я.
– Нет, – переводя взгляд с левой груди на правую, ответил Князь, – просто не стали бы искать.
– Эй, это уже наглость! – возмутилась я.
– Да нет, простой расчет – какой им смысл искать нас, если доступа на территории темных нет. Нас попросту списали со счетов.
И взгляд снова с одной на вторую!
– Я не про команду, я про тебя! – возмущенно прошипела.
Стужев поднял на меня потемневший взгляд и выдал:
– А? Ты про мое поведение?
– Да!
– Ну прости, Ритусь, это уже все мое, так что хочу – смотрю, хочу – трогаю, хочу…
– Ну уж нет! – решительно сказала я и поднялась. – Кто-то обещал мне магазин и новую одежду.
– А чем тебя моя не устраивает? – нагло поинтересовался Стужев, откусывая от бутерброда, про который периодически вообще забывал.
– Дорогой, – провела руками от груди до бедер, – если ты настаиваешь, я могу выйти и так.
Подавился. Откашлялся, торопливо запил и тоже поднялся:
– Даже не надейся, Маргош. Это теперь все мое, и меньше всего мне хочется, чтобы народ на мое слюни пускал. Твои джинсы в моем шкафу, кстати.
– Мое, моем, я, мне, меня, – перекривляла я его, но за джинсами потопала.
Выйдя из столовой, вспомнила про книгу ягушенскую и потопала обратно, и не знаю, почему остановилась… Точнее, не сразу поняла, почему… А если еще точнее, не сразу осознала, услышав произнесенное злым голосом:
– Рита ничего не должна знать.
И такое ощущение, словно падаешь вниз с высокой скалы в бесконечную пропасть!
«Господи, пожалуйста… пожалуйста…» – никогда не молилась, а сейчас не удержалась, потому что не хотела верить, просто не хотела…
– Хозяин, вы… – начал Генри.
– Хватит, – судя по звуку отодвигаемого стула, Стужев поднялся. – Может, я и не совсем осознанно