одно дело, когда в наш коллектив влились бы пять, ну, скажем так, максимум десяток женщин, но что делать с двумя десятками?! И вопрос не в самом расселении по комнатам или в нехватке иного места под крышей, та же наша Пирамидка могла обслуживать население в две сотни человек. Одна из главных проблем возникала в существующей классификации охотника. Этим делом на Дне могли заниматься только мужчины, что бы там женщины о себе ни мнили. А значит, наши ребята сразу превращаются в добытчиков, и на шее каждого отныне будут висеть чуть ли не по три женщины. У каждого! И это что, придётся каждую обеспечивать десятком груанов?
Нереальное дело для этого ада, даже с помощью такого разностороннего специалиста, как я!
Но и это ещё не всё. Как бы там ни было, но если факт невозможности превращения женщин в Светозарные подтвердится, что случится в дальнейшем? Какие бы чувства ни возникли, как бы коллектив ни сдружился, всё равно мужчины начнут уходить после сбора своего десятка груанов. Тем более что ветераны не раз твердили, что люди при этом резко меняются и плевать хотели на окружающих, на любимых или на накопленные богатства. Только и рвутся по видимым им стрелкам к ожидающим их клетям.
То есть женщины прекрасно понимают, что придет время и они останутся одни. Или им придётся повторно рисковать с выбором компании и скорее всего опять становиться рабынями.
Вот такие проблемы сразу нарисовались у меня в сознании, и сразу же высветился ответ:
«Ну и что в этом страшного? Несчастные женщины и сами согласятся жить, особенно если им в распоряжение достанется отличная и ухоженная обитель. Да и стену можно будет возвести повыше, и тогда уже точно обитательницам Пирамидки ничего угрожать не будет…»
А тут меня и Мастер добил своим ответом:
– Мы находимся в боевом походе. А во время оного любые подобные вопросы, в том числе и о пополнении нашего коллектива, вправе решать только командир. Вот пусть он и принимает решение.
И под ошарашенными взглядами пяти пар глаз ткнул рукой в мою сторону. Хитрый, старый перец! Знал прекрасно, как можно уйти от личной ответственности, и ушёл. Теперь если что не так, все претензии будут ко мне одному.
К тому времени я уже доел свою последнюю, уже и не помню какую по счёту миску, тяжело вздохнул, и… злая улыбка у меня не получилась. Потому что когда я сыт – я крайне добрый. Я даже на Ольшина не обиделся. И недоверчивые взгляды пятёрки воительниц «Этот безусый задохлик – командир над такими мужчинами?!» – меня не смутили. Хотя и хотелось сразу, со старта, всех поставить по ранжиру и показать крепкую командирскую власть. Но сытость подвела, паясничать было лень. Поэтому я только и отдал распоряжения:
– Присоединяйтесь к нам, милые дамы! И если вам понравится в нашей обители и вы будете согласны выполнять наш строгий устав, то мы будем рады вас принять в наш дружный коллектив. Отправитесь с нами немедленно или пригласите всех своих соратниц-подруг?
– Конечно же, все пойдём! – даже как-то возмутилась