поселили.
– Она Пряхина? Я и не знала, – промямлила Садовникова. – И какие ко мне претензии?
– В каких вы с ней находитесь отношениях?
– Да ни в каких. Просто помогла немного.
– Имея целью получить в качестве благодарности ребенка?
– Чего?!
– Что вы планировали сделать с младенцем? Оформить как собственного? Продать на органы?
Татьяна вспылила:
– Что за чушь вы несете?
– Ты выражения-то подбирай, – нахмурился первый полицейский.
А второй услужливо объяснил:
– Так Пряхина призналась во всем! Что вы сначала у нее ребенка отобрать пытались. А когда она отказалась, вынудили ее сына продать.
– Как продать? – захлопала глазами Садовникова.
– Да очень просто. На Комсомольской площади. За триста тысяч рублей.
– Это я ей велела? – совсем уж растерялась Татьяна.
– Пряхина утверждает: деньги ей нужны, чтоб с вами рассчитаться. Вы ей якобы в долг давали. И велели продать ребенка – чтоб расплатиться. С процентами.
– Я, что ли, сумасшедшая? С такой… такой… – Садовникова никак не могла подобрать нужного эпитета, – дурой бизнес затевать?!
– Но вы ведь действительно оплатили ей общежитие. Талоны на питание купили. Имелись, значит, у вас определенные планы.
– Да пожалела я ее просто! Благотворительностью, блин, решила заняться!
Полицейские переглянулись.
– Послушайте, я кандидат наук и работаю на серьезной должности, – устало молвила Таня. – Неужели вы правда думаете, что я стану торговать детьми?
– Душа человека – потемки, – глубокомысленно изрек один из полицейских.
– Да бросьте. Я просто в людях не умею разбираться, – грустно вздохнула Татьяна. – Ребенок-то цел?
– В порядке, – хмуро буркнул второй страж. – В инфекционную отвезли, на карантин.
– Давайте, объяснение напишете, – велел первый.
…Отвязалась Таня от полицейских только в третьем часу утра. Устало плюхнулась на диван, грустно вздохнула. Ничего себе, начала она новую жизнь!
Наталья Васильевна была одной из пациенток, на которой держался весь оздоровительный центр. Побольше бы таких, как она: любопытных, доверчивых, а главное, богатых! Обязательно опробует каждую новую процедуру, массажи, протестирует на себе кремы, сыворотки, скрабы… Девочки с рецепции над пожилой дамой посмеивались, называли ее – между собой – всеядная бабка.
Но Влада Симонова, директор оздоровительного центра, относилась к Наталье Васильевне с подчеркнутым уважением. Чувствовались в пожилой женщине неприкаянность, доброе сердце, беззащитность. А что денег не считает – радоваться надо. Что смогла бабуля к шестидесяти годам найти (или сохранить) спонсора, кто оплачивает все ее излишества.
Влада несколько раз – в знак особого расположения! – приглашала богатую клиентку к себе в кабинет выпить кофе. В отличие от девиц с рецепции (те даже между собой соревновались: