. . . . . . . . . . . . . . . . . . .
– Черт знает что такое, – проворчал «врач». – Ладно, мне пора бежать на сцену – спасать ситуацию.
Он повернулся и быстро пошел на сцену. Дина Васильева перевела дух. Рядом появился паренек из помощников.
– Дина Борисовна, вы были великолепны! – шепотом воскликнул паренек.
Дина скользнула по его веснушчатому лицу равнодушным взглядом, пожала плечами и зашагала в свою грим-уборную. Роль ее закончилась, и по пути к гримерке она приняла решение, что выходить на поклон сегодня не будет. Страх от неожиданного видения еще не прошел. Там, на сцене, Дине привиделось, будто свеча, которую она несла, вдруг стала красной, и с нее закапала настоящая кровь, прямо Дине на руку. Вероятно, виной всему было тусклое и неверное освещение.
– Как глупо, – проговорила Дина, чувствуя стыд. И повторила с еще большей досадой: – Как глупо.
Дина Васильева не любила театр. Она играла роль леди Макбет три месяца, и ее уже мутило и от спектакля, и от режиссера, и от публики, и от слов, которые она вынуждена была произносить в двадцать пятый раз.
Для другой актрисы эта роль была бы настоящим подарком судьбы, но не для Дины. Она считала себя актрисой кино и телесериалов, и в эту авантюру с театром ввязалась лишь по настоянию мужа-продюсера, который с детства обожал театр. Со своей стороны, Дина считала это жертвой. Но при этом отдавала себе полный отчет в том, что ее муж Руслан заслужил эту жертву. В конце концов, своей славой она была обязана только ему.
Пять лет назад Дина Васильева была скромной исполнительницей народных песен в ансамбле «Русская березка». Руслан нашел ее, привел в кино, сделал звездой, дал денег на сольный проект и оплатил запись двух музыкальных альбомов. И никому прежде не известная Дина Васильева стала знаменитой кинозвездой и исполнительницей русских романсов.
…Стерев грим и переодевшись, Дина позвонила мужу. Тот был вне зоны доступа, и она надиктовала ему сообщение:
– Руслан, перезвони мне. Я освободилась раньше и сейчас поеду к тебе.
Затем Дина набрала номер своего водителя, который одновременно выполнял функции ее личного телохранителя.
– Да, Дина Борисовна, – немедленно отозвался тот.
– Володя, я готова. Встречай меня у черного входа.
– Хорошо, Дина Борисовна.
Она бросила мобильник в раскрытую сумочку, накинула свой любимый белый плащ от «Барберри», забросила сумочку на плечо, надела темные очки, сняла с крючка белое кепи и вышла из гримерки.
В коридоре было пусто, но издалека, со стороны сцены до нее донеслись аплодисменты публики – словно шум прибоя невидимого моря. На секунду Дине стало жалко, что она не стоит сейчас на сцене в свете софитов, прижимая к груди огромный букет цветов.
Дина усмехнулась собственному тщеславию, закрыла дверь гримерки и быстро пошла по коридору, надевая по пути белое кепи с длинным козырьком, расшитое стразами (подарок самого Юдашкина).
По пути к служебному входу, она наткнулась на незнакомую женщину. Женщина была полная, краснолицая и вульгарно одетая.
Дина надвинула кепи на глаза и быстро