пересохшие губы и не смог двинуть языком. Весь рот занимала какая-то гладкая металлическая штуковина, и горло тоже было перекрыто – дышать можно, но сглотнуть нельзя и говорить тоже никак. Сердце заколотилось, хотелось подскочить на кровати и вопить, пока не прибежит тетя Эйла. С ним бывало такое раньше, после гибели отца.
Борясь с паникой, Тимур распахнул глаза, но ничего не увидел. Вокруг него стояла тьма. Сердце забилось о ребра, воздуху не хватало. Может, он умер и его похоронили заживо?
Но паникой можно только навредить, сказал он себе. Усилием воли Тимур заставил себя расслабиться. Главное – сохранять хладнокровие. Он выберется из могилы, даже если придется рыть землю ногтями.
Тимур постарался дышать ровнее. И тут его осенило. Это очередной кошмарный сон, просто в этот раз он не может проснуться. На самом деле ему ничего не угрожает.
Но что-то внутри говорило, что это не так. Может, Тимур и новичок в этих делах, но он не сумасшедший. Он в состоянии отличить сон от действительности.
От этой мысли все внутри завертелось со страшной скоростью. Неужели его снова похитили? Неужели он снова на Боксе? В их подземной клинике, в бункере, о котором знают только немногие посвященные?
Снаружи негромко загудело. Ложе вздрогнуло, и Тимур куда-то поехал. Резкий свет ударил в глаза, ослепил. Сквозь зажмуренные веки на свету зашевелились тени. Заклацали металлом шаги – многотонные, нечеловеческие.
– Он пришел в себя, – затрещал динамик радио.
– Ничего страшного, – ответил второй искаженный помехами голос. – Начинаем.
Усилием воли Тимур заставил себя чуть приоткрыть веки. Свет бил в глаза сквозь неширокий просвет визора. Действительно, на нем был шлем – такой тяжелый, что головой не двинуть. Свет ламп отражался от пластикового смотрового окошка и мешал рассмотреть неясные тени в темноте.
Тимур задышал спокойнее и сосредоточился. Хотелось зажмуриться опять, но он заставил себя смотреть, чтобы глаза привыкли к свету. За полупрозрачным пластиком визора лампы над ним были как у зубного врача в кабинете. Но зубы ему лечить не будут, это точно.
Если он снова на Боксе, то он постарается дорого продать свою жизнь.
Кровать дернулась и двинулась снова. Снаружи начало темнеть: ложе медленно въезжало в освещенную изнутри красными огоньками полость. Биоанализатор. Ну что ж, сказал Тимур сам себе. Остается надеяться, что на атомы его никто не разложит.
Огоньки внутри анализатора начали разгораться, бросая красноватые тени. Тимуру было видно собственный нос и округлую крышку, утыканную дрожащими лампочками. Запахло озоном. Двинуться он по-прежнему не мог.
Тимур смотрел вперед на медленно движущуюся полосу зеленоватого света. На мгновение она ударила по глазам и тут же прошла дальше, исчезла за краем визора. Запах усилился – незнакомый запах, похожий на сгоревшую проводку.
И тут он вспомнил.
Сгорбленная фигура среди древних развалин в старом поселке. Обещает увезти их с Сумитры, далеко-далеко на своем корабле. Вот Кира и Орландо