конце концов, мы с тобой займемся любовью, рано или поздно, это однозначно, не спорь. Ты упрямый, я еще упрямее, а ты не сможешь противиться зову природы. Ночью ты чуть не сдался, и, если бы не наша подружка, я бы сегодня уже была женщиной. Так вот, когда я преобразуюсь в Зверицу, а потом в человека – не восстановится ли моя девственность? Вот чисто интересно! Я ведь девственница, ты же знаешь. И каждый раз при переходе из состояния человека в состояние Зверя и обратно снова буду становиться девственницей? Что думаешь по этому поводу?
– Вообще-то, чисто научно, вопрос интересный, – хмыкнул Андрей. – Действительно, восстановится все, что присуще организму в расцвете сил. Разрыв девственной плевы можно считать за рану, нанесенную организму, и она будет устранена! Вот демонство! Да, каждый раз после того, как обернешься, ты будешь девственницей. Вообще-то не очень удобно – если ты мужняя жена, конечно, тебе не кажется?
– Почему? Ну да, немножко неудобно, есть такое дело. Но я заметила, что, когда стала оборотнем, порог болевых ощущений у меня вырос, и очень сильно. То, что раньше воспринимала как сильную боль, от которой темнело в глазах, теперь легкая боль, вроде иголочного укола. Я вчера палец порезала, но порез затянулся за считаные минуты, вот, только шрамик остался. – Марго протянула и показала Андрею свою гладкую руку, на указательном пальце которой и правда был довольно длинный порез. – Затянулось все так быстро, что я даже не перевязывала. Настоящее чудо. Так что, мой любимый муж, каждый раз после того, как я обернусь Зверицей, буду дарить тебе свою девственность! Как в первый раз, который от тебя никуда не денется, как бы ты ни взбрыкивал жеребенком.
– Да ну тебя, – досадливо махнул рукой Андрей и пошел из комнаты, косясь на стоящую в проеме двери Марго, опирающуюся спиной о косяк.
Когда он проходил мимо, девушка чуть наклонилась вперед, и Андрей задел локтем ее упругую грудь, отчего к его чреслам сразу стала приливать кровь, а он сбился с шага. Марго злорадно захихикала, чувствуя его возбуждение, и тихо шепнула вслед:
– Никуда не денешься. Ты мой. А я твоя.
Андрей все прекрасно слышал, но проигнорировал ее слова. У него было такое чувство, как у соловья, попавшего в силки… Впрочем, возможно, что он и не возражал против этих силков. Единственно, что его останавливало, это старое, въевшееся в кровь правило – ему нельзя иметь семью, нельзя привязываться к кому-либо так, чтобы он не смог в любой момент все бросить и бежать куда глаза глядят. Это правило было выше его, сильнее его, на уровне инстинктов. А еще он очень боялся потерять Марго. Тем более на его памяти был совсем недавний пример с Олрой, в которую он в общем-то влюбился и которая носила его ребенка. Ему еще предстояло сообщить Марго, что у него где-то там скоро родится дитя. Как она отреагирует на это? Женщины совершенно непредсказуемы. Может, она посчитает его подлецом, бросившим женщину на сносях?
За обеденным столом уже сидел Зоран, на столе сидела Шанти, снова принявшая образ хорька, чтобы не наводить среди персонала