да встань рядом. Смотри, хороши как! Чем не пара?
– Да рано ей, государь, рано! – не успокаивался уже и князь.
– Отправляю господина Переверзева на учебу в Амстердам. Учиться корабельному делу будет. За год чтобы все освоил, – погрозил ему Петр пальцем. – А потом свадьбу сыграем.
– Время покажет, государь, – сказала мать. – Пущай учится да ума набирается. А там видно будет.
– Давай наливай, – командовал Петр и, опрокинув сразу две чарки, поднялся. – Дела… Прости, князь. – Он хлопнул хозяина по плечу и вышел из избы в сопровождении молодых провожатых.
– Маменька, что мне делать? – заплакала Елизавета.
– Ничего. Год – это большое время. Много воды утечет.
– А чем плох Переверзев? – спросил, вернувшись со двора, отец. – Красавец парень! Сейчас еще ума наберется и чем не жених будет?
– Пусть еще наберется, – возразила мать. – Может, ему и года мало будет.
Лиза закрылась в своей комнате, упала на подушку и заплакала. Потом вдруг вспомнила про Жана. Он где-то рядом: так подсказывало ее сердце, и она заставила себя успокоиться.
– Привет, – раздался голос в окне.
Елизавета подбежала к окну и, ощупывая голову Жана, прижала к себе.
– Как хорошо, что ты пришел, – прошептала она. – Государь приезжал…
– Да видел я. Свататься что ли?
– Привез мне жениха, Антона Переверзева. Терпеть его с самого детства не могу. Не стой, залезай в окно… Мы с ним всегда в детстве дрались. Такой вредный, а тут на папенькино богатство, видно, позарился.
– Что ты беспокоишься, все уладим, – заверил Жан.
– Как я тебя ждала, – она обняла его и усадила к столу. – Вино будешь?
Лиза разлила в два стакана вино и немного отпила.
– Пей, вкусное. Царь очень его любит.
Жан залпом осушил стакан и одобрил вкус государя.
– Тебе не сладко приходится, – заметил он. – У нас бы проще этот вопрос решили.
– Если сам царь сватать приехал, значит, тому и быть. Он не любит, когда идут против его воли.
– А убедить его?
– Кто осмелится его убеждать? Ты еще его в гневе не видел. Один раз он так разозлился, что подстриг все свое окружение наголо, только за то, что кто-то сказал «нет». Не помню, что за спор тогда был, но подстриг всех, даже своего лакея.
– И Меньшикова, друга своего?
– О, с ним у него свои дела. Как в детстве они сошлись, так до сих пор и дружат. Ругаются, правда, но дружат. Меньшиков единственный, кто может сказать «нет».
– Ты не расстраивайся, все образуется, – успокоил Жан.
– Хороший ты человек, вот видеть бы тебя еще, – вздохнула Елизавета. – Я таких людей, как ты, никогда не встречала. Мне даже кажется, что тебя я знаю уже целую вечность. Ты такой близкий для меня стал, а знакома с тобой только несколько часов, и то…
Жан улыбнулся, взял ее за руку.
– Ты вся горишь, – заметил он. – Не заболела?
– Это из-за тебя. Мое сердце колотится все быстрее и сильнее, с каждым твоим прикосновением. Ты сегодня останешься?
– Ты представляешь наше расхождение