повернул голову ко мне. Шеф разглядывал меня долго, так что стало не по себе, хотя я и знала, что он просто ищет в моем лице ответ, стоит ли мне доверять.
– Я пришел из сказки, – наконец ответил он и встал. – Мне пора.
– Спасибо за кофе! – По телу разлилось тепло, и жить стало проще.
Он уже совсем было подошел к двери, когда неожиданно обернулся:
– Хочешь совет?
– Конечно! – Я обняла грушу и повисла на ней.
– Попробуй не просто бить. Ощути силу, которая в тебе скрыта. Когда замахиваешься и твоя рука несется вперед – возненавидь эту грушу! Оборотнями движет ярость.
Я кивнула, и дверь за ним закрылась.
– Хм… – Оскар задумчиво разглядывал наполовину оторванную грушу. Весь его облик выражал глубочайшее сомнение в происходящем. – Похоже, ты и правда ее двинула со всей дури. А дури в тебе, похоже, много, – наконец заключил он, – и я бы хотел, чтобы ты повторила сей подвиг при мне.
Я, хоть и до сих пор едва могла отдышаться, согласно улыбнулась. Как ни банально звучал совет Шефа, он помог. В очередной раз замахнувшись, я вдруг почувствовала, что у меня в руке спрятана пружина, способная разнести не только эту разнесчастную грушу, но и все вокруг. К сожалению, к тому моменту, когда рука уже почти достигла кожаной поверхности, на меня обрушились сомнение и неуверенность, так что удар вышел вполсилы, если не в четверть.
Оскар вытащил на свет еще одну грушу – совершенно целую, – отошел в сторону и скомандовал: «Вперед».
Возможно, сказался многодневный недосып. Или голод, который хоть и не терзал меня постоянно, но подсознательно я его чувствовала. Мне не хотелось думать, что причиной оказался равнодушный тон Оскара или его неуверенность в моих силах. Однако меня вдруг захлестнула ярость. Такая бешеная и всепоглощающая, что я даже стала плохо видеть. Легкий замах – «Что за хрень тут передо мной?!» – и груша полетела в другой конец зала, сорванная с крепежа. Волна раздражения охватила меня на долю секунды – «Я тут, а она там, далеко!» – и уже оказалась рядом с ней, молотя ее двумя руками и радостно наблюдая, как разрывается ее кожа и обнажается нутро. Но облегчение все не наступало, огненная злость только больше и больше разжигалась во мне, и я понимала, что это только начало. И тут я вдруг увидела мой двор.
Темно. Трое парней идут сзади. Я слышу их шаги.
Удар-удар-удар. Под руками уже одна дыра.
Они окликают меня. Я пытаюсь бежать. Меня ловят за рукав, начинают дергать.
Мои руки стали двигаться еще быстрее, хотя казалось, что я и так была на пределе.
И вдруг другая, застарелая ярость сменила проступивший было страх. Я вывернулась из рук одного, толкнула другого.
Боль пронзает все тело, руки и ноги. Если это происходит там, то почему так больно здесь?! Я чувствую, что со мной что-то не так.
Я вижу недоумение на их лицах, которое сменяется страхом, а потом и откровенным ужасом.
Что-то не так.
Что со мной?! Я чувствую силу, огромную силу, просыпающуюся во мне. Мои руки сильны, неимоверно сильны. Они поднимают меня