делиться сообразно здравому смыслу, на основе взаимоуважения сторон. В знак благодарности Лемхен брал на себя урегулирование и утряску возможных неприятностей с властями. Он также обещал всяческое содействие в начинаниях, намекал на некую особую организацию, заинтересованную в инициативных и верных людях, и, наконец, убрался.
Пару следующих месяцев Карл занимался замкнувшимися на него контактами. Первым делом он уволил к чертям Мосла, бестолкового управляющего, которого Ричард, по всей видимости, держал для прикрытия. Карл в прикрытии не нуждался и на место Мосла поставил как раз к тому времени освободившегося из тюрьмы Носатого Бен-Галлеви. С людьми Носатый ладить умел, был, как подобает еврею, оборотист и деловит, правда, насколько Карл подозревал, путался за его спиной с Диной. Впрочем, на фривольный нрав супруги он давно уже махнул рукой. В особенности после того, как та поклялась, что Артур рождён от законного мужа, а Мясник, повозившись с анализами, отцовство Карла подтвердил.
– Карлик, ты что, не слушаешь? – вклинился в воспоминания гортанный голос Киприота Сатыроса.
– Извини, отвлёкся, – Карл выудил из бокового кармана перетянутую резинкой пачку зелёных. Отсчитал полтора десятка купюр, толкнул по полированной столешнице по направлению к визитёрам. – Так о чём вы хотели мне рассказать?
– Премного благодарны, – Прощелыга Мартен смёл купюры со стола, свернул трубочкой и упрятал за пазуху. – Ты западный склон пика Боулдер хорошо помнишь?
Карл наморщил лоб. На склонах пика Боулдер он бывал добрых пять, а то и шесть лет назад. Когда ещё сталкерствовал и, рискуя в любой момент отдать богу душу, по этим склонам ползал. Бывало, на четвереньках ползал, а бывало, и по-пластунски. Северная окраина зоны, хабара там всегда было мало, но тем не менее находили… Он, помнится, нашёл там «белую вертячку», товар редкостный и недешёвый. Или то было на другом склоне, на восточном?..
– Успел подзабыть, – признался Карл. – Так что с ним, со склоном?
– С ним ничего, – кучерявый и смуглый Киприот скривил толстые губы. – А вот под ним… На, взгляни, – Киприот извлёк из бокового кармана и протянул Карлу фотографию. – Позавчера щёлкнули, против солнца нерезко вышло, но разобрать можно.
Карл вгляделся. Сначала было ничего не понять: земля и земля, серая, голая, потрескавшаяся, кое-где вздувающаяся корявыми нарывами-валунами.
– В левом нижнем углу, – помог Прощелыга Мартен. – Видишь?
Карл увидел. Бурую неровную кляксу, похожую на раздавленную морскую звезду. И что-то пёстрое в углу у обреза, на самом краю этой кляксы. Карл вопросительно поднял на Прощелыгу Мартена взгляд.
– Гробанулся кто-то, – объяснил Прощелыга. – Совсем недавно, ещё три недели назад этого не было.
– Мир праху, – сказал Карл спокойно. – И что с того?
– На, взгляни, – Киприот протянул вторую фотографию. – Это сразу за его тряпьём, того, гробанувшегося, в кадр не влезло.
Карл