распластав руки, рухнул навзничь и покатился по склону прямо туда, в мутное марево над кучей тряпья. И марево, загустев, подхватило его, оторвало от земли и медленно, с натугой, скрутило. От истошного жуткого крика Ян на секунду оглох, а потом крик оборвался, и стало слышно, как с треском ломаются кости. Тогда Ян оторвал от мертвеца взгляд, подобрал с камней револьвер и шагнул к Киприоту.
Тот был без сознания, кровь толчками била из разбитого рта и стекала вниз по щеке. Ян наклонился, расстегнул кобуру, вытянул из неё «беретту», сунул за пазуху. Выпрямился, рывком разодрал на левом плече рубаху, осмотрел рану, осторожно её ощупал. Больно было неимоверно, но рука подвижность не потеряла, из чего Ян заключил, что рана сквозная. Тогда он отодрал от рубахи рукав, скрутил и, помогая себе зубами, натуго перетянул плечо. Присел на корточки, ухватил за грудки принявшегося возиться на камнях Киприота. Рывком вздёрнул и усадил, удерживая за ворот.
– Жить хочешь? – спросил Ян спокойно.
Кипрот судорожно закивал.
– Тогда рассказывай.
Дрожащим от страха голосом, запинаясь и то и дело сплёвывая кровь, Киприот принялся рассказывать. Про «мясорубку», про «Золотой шар», про желания, которые тот якобы исполняет, про цену, за которую можно этот «шар» загнать.
– Понятно, – медленно сказал Ян, когда Киприот закончил. – А меня, значит, вы решили скормить «мясорубке»?
– Послушай, парень, – Киприот справился со страхом, голос его перестал дрожать. – На твоём месте мог быть любой другой. Ничего личного, понимаешь? Жизнь такая.
– Такая, – согласился Ян, – ты прав.
Надо его пристрелить, подумал он отстранённо и усмехнулся. Ничего личного, жизнь такая. А потом не спеша придумать способ вытащить «шар». Он посмотрел на мрачного, насупившегося, исподлобья глядящего Киприота. Интересно, как бы тот поступил на его, Яна, месте.
– Вставай, – сказал Ян. – Пойдём, надо закончить дело. Да не трусь, я тебя убивать не буду. Не веришь? Зря.
Вдвоём они, опасливо ступая и стараясь не смотреть, обогнули то, что осталось от Прощелыги, и спустились в расщелину. «Шар», наполовину зарывшись в землю, недвижно застыл, словно богатая заплата на видавшем виды пыльном камзоле. Ян, покачиваясь с пятки на носок, долго молча смотрел на него. «Шар» притягивал к себе, манил. Он, казалось, подмигивал Яну жёлтым весёлым глазом, уютно устроившись тут посреди побоища. Исполняет сокровенные желания, как же, расслабленно думал Ян. Тоже мне, сказочная фея. А если у меня нет желаний, да и откуда? Тем более сокровенных.
Есть одно, понял вдруг Ян. Одно-единственное, самое сокровенное. Жить, вот что я хочу. Жить во что бы то ни стало, что бы ни случилось и как бы ни обернулось.
Он шумно выдохнул, искоса посмотрел на застывшего в двух шагах Киприота. Тоже небось загадывает, подумал Ян беззлобно. Ну и пускай.
– Давай, – сказал он вслух, – взяли. Тяжеленный, должно быть, зараза.
Вдвоём они вытащили «шар» из расщелины. Он действительно