не в ответе я):
презренье вспомнит их
по именам и отчествам!
1.08.1989
Думы о державе и о праве…
Думы о державе и о праве
не читал я на твоём лице.
Фианит в серебряной оправе
как цветок на золотом кольце
теребила ты, а руки висли,
словно ветви никнут под дождём,
горечь слов перебивала мысли:
«Господи, куда же мы придём?»
Этим чувствам не было названья —
их теперь назвал простой народ:
боль, и стыд, и разочарованье —
это так, а не наоборот.
Слишком долго мы шутили с властью,
слишком поздно нам открыли рты,
чтобы голой и голодной страстью
Родину, что встала у черты,
возродить; где ближние как звери,
чей закон – «гребите под себя»…
Но нельзя уж ни во что не верить,
лишь кольцо на пальце теребя
…12.08.1989
На улице
Это не Rue Saint Denis,
не Reeperbahn, – это Невский…
Западным нравам сродни,
город погасит огни
и распахнёт занавески.
Вылезет, как лебеда,
гвоздь искривлённый и ржавый,
в час тот – беда – не беда —
нищий великой державы.
Встанет он, как на постой,
в толпы спешащих зажатый,
пенсионер непростой —
наш прокурор и глашатай.
Жест одинокой руки —
в спазме крестьянской ладони.
Да, в ней звенят медяки,
но и душа наша стонет.
21.08.1989
Влюблённость, слава, ненависть и власть…
Влюблённость, слава, ненависть и власть —
вот что пьянит и мере не подвластно.
Но обольщенье усыпляет всласть,
а разум отрезвит – и схлынет страсть,
и ты поймёшь, что было
всё напрасно.
6.09.1989
Ты только себе не лги…
Ты только себе не лги,
оставшись в пустой палате:
теперь не вернуть долги
вдогонку чужой утрате.
А адская круговерть
добавит людского горя,
и станет привычной смерть,
всё время с живыми споря.
13.07.1990
Страна моя, расколотое зеркало…
Страна моя, расколотое зеркало,
гляжусь в тебя и всё не разбирусь:
идея чья сынов твоих коверкала,
и чья любовь насиловала Русь?..
Град-мачеха, открой свой терем внутренний,
где издревле гнездилось вороньё,
свой срам прикрыв, звони, народ, к заутрене
и веруй в воскресение своё!
25.07.1990
Не пройдёт и недели, как поезд…
Не пройдёт и недели, как поезд
отнимет меня
у хлопот и обид, от которых
мне некуда деться,
и погонит сквозь лес, в завывании
ветра кляня,
что на месяц вперёд я не смог
на тебя наглядеться,
что утешить не мог, а был скрытен,
ворчлив и суров,
если нежность, стыдясь, забывала
друг