и супруг скучающей прелестницы – крупный функционер из Гос– или Росцирка.
Гуров услышал за спиной звук приближающейся машины, предусмотрительно отошел от края тротуара, и грязь из-под колес пролетевшей «Тойоты» обрызгала менее расторопных аборигенов. Благородная машина была к людской брани равнодушна, проскочив два квартала, она остановилась у здания городского цирка.
В пессимистических рассуждениях о цели своего визита сыщик угадал и колонны, и афишу, но абсолютно не угадал духа праздничности и вкуса хозяев. На колоннах не осыпалась штукатурка, ступеньки парадного крыльца были чисто выметены, рекламный щит не облез, не скособочился, и рисовал его, безусловно, художник, обладавший если не талантом, то уж, конечно, способностями и вкусом. Среди призрачных, лишь обозначенных фигур акробатов, жонглеров, изящных, даже сексуальных гимнасток красовался длинный худой клоун с умным и грустным лицом. И надпись была в духе времени: «Дорогие ребята! Уважаемые дамы и господа, мы всегда рады вас видеть!»
Гуров долго разглядывал афишу, взглянул на московский номер чумазой «Тойоты». Не сомневаясь, что центральные двери закрыты, он тем не менее упрямо поднялся по чистым ступенькам, толкнул тяжелую дверь. Неожиданно для него она открылась, и сыщик вошел в сумеречный вестибюль, пахнущий свежестью. Впереди сквозь раздвинутые шторы светилась арена, доносился разноголосый шум, сыщик понял, что идет репетиция, подошел, смотрел с любопытством. Неожиданно сыщик понял, что еще и в Москве, затем в поезде, а позже в гостинице, в неожиданных гостях, на улице, у афиши и вот теперь, уже в здании цирка, ему не хочется думать о предстоящей встрече. Гурову изначально не нравилось задание друга-генерала, его соскальзывающий взгляд, неуверенный тон. Ему казалось, что и надобности в поездке нет, придумал ее Петр спонтанно, желая сыщика сослать подальше от начальства, пока оно перестраивается и реконструируется, и получилось все неубедительно, даже комично, вроде стрельбы из пушки по воробьям.
Тонюсенькая девушка с бледным личиком в темном трико натирала чем-то ладошки и слушала гимнаста, видимо партнера, который, казалось, ее успокаивал. Рядом два молодых парня не очень ловко жонглировали кольцами. Неожиданно мимо Гурова, словно заяц, проскакал пудель. Прыгал он на задних лапах, передние держал сомкнутыми перед собой. Не успел Гуров подумать, что передние лапы пса, вероятно, связаны, как донесся женский звонкий голос, пудель встряхнулся и на всех четырех опрометью бросился в боковой проход.
– Ну? Журналист. Из Москвы. Ищете Мишу и Гошу, – произнес появившийся рядом с сыщиком мужчина, оглядел гостя и громко позвал: – Сильвер!
– Здравствуйте, – сказал Гуров, неловко пожав плечами. – Гуров. Вы угадали…
– Тоже мне – фокус! Колесников. Алексей Иванович. – Мужчина пожал Гурову руку, почувствовал мозоли, задержал в своей, повернул ладонью вверх, хмыкнул и неожиданно быстро и ловко ощупал плечи и спину. – Неплохо, совсем неплохо. – И снова крикнул: – Сильвер, черт тебя побери!
– Не кричи,