что в редакции все туалеты были общими, то есть мужчины и женщины там могли встречаться в процессе мытья рук и курения.
– Очень хорошо, что мы уже виделись в туалете, – обрадовалась Маруся, – тебя тоже было трудно не заметить.
– Да, я длинный и рыжий. Я как факел в редакции. Паренек-огонек, – согласился Никита. – Рыжий и Рыжов. Прикольно!
– В школе дразнили? – Маруся даже не спрашивала, а констатировала факт.
– Ещё как! А чего к нам в отдел? Ты же вольнонаемная, – перешел на «ты» Никита.
– Так шеф направил. Сказал, что у вас тут вообще не осталось сотрудников, – ответила Маруся.
– Ну да! Один я. Завален работой, а народ записывается на прием с какой-то глупостью и требует провести журналистское расследование. Мы же отказать не можем.
– Ну вот, буду тебе помогать. Правда, я никогда не занималась никаким расследованием, я просто статьи писала. Но попробую, если что – у тебя проконсультируюсь, – предложила Маруся.
– То, над чем уже работаю, не дам, сам завяз, – ответил Никита, – а вот сейчас тетка придет, записалась на приём, сама с ней разберись.
– Хорошо, – согласилась Маруся и села за письменный стол.
Редакционный кабинет не отличался особым шиком. Колченогие стулья, разваливающиеся шкафы с плохо закрывающимися дверцами, стеллажи, заваленные кучами бумаг, горы папок.
От обилия бумаг в комнате было очень душно и пыльно. Маруся чихнула и вытащила носовой платок.
– Будь здорова! – откликнулся Никита.
– Спасибо. А когда явится посетительница?
В этот момент дверь в редакцию открылась.
– Здравствуйте, к вам можно? – заглянула в редакцию незнакомая дама.
– А вот и она! – откликнулся Никита, уставясь в компьютер с преувеличенным вниманием.
– Кто? – переспросила женщина.
– Вы Клара Сергеевна? Проходите, ждем, – уточнил Никита.
– Да, это я! – Дама вплыла в комнату, осматриваясь с опаской.
Маруся поняла, что женщина в возрасте, но весьма неплохо выглядит. Гладкое лицо, всерьез и давно познакомившееся с пластической хирургией и уколами красоты. Темные крашеные волосы, туго стянутые на затылке в замысловатую прическу, в которую были воткнуты какие-то сухоцветы и даже что-то типа елочной игрушки – засахарившегося яблочка. На голове дыбилась венчиком черная вуаль. Одета дама была для своего возраста более чем странно, да и вообще…
Черные плотные колготки с красными сердечками, словно их умудрились нашить сверху, короткая бархатная юбка хищной расцветки и пальтецо, еле доходящее до колен, очень старомодного фасона, с вытащенными из бабушкиного ларца брошками на лацканах. Еще свисали какие-то цветочки, звеневшие при каждом ее движении и даже вздохе.
– Кому я могу отдаться? – спросила дама, сжимая в руках нечто из вытертого меха, подозрительно похожее на муфточку, давно и жадно покусанную молью.
– Чего сделать? – не понял Никита.
– То есть довериться, – поправилась дама.
– А, так вот наша сотрудница,