за что-то осерчал на свою партнершу и нарочно уронил ее на лед (эту версию отстаивал С. Жук). Еще говорили, что поводом к ЧП стала злость Уланова на руководителей сборной: он приехал в Калгари, уже будучи без пяти минут женатым (в невестах ходила фигуристка Людмила Смирнова), но руководство команды не пошло навстречу влюбленным и распорядилось поселить их в разных номерах. Сам же Уланов во всех своих интервью будет утверждать, что все произошедшее – чистая случайность.
Отметим, что у Смирновой был еще один воздыхатель – ее партнер по паре Андрей Сурайкин. Говорят, когда Смирнова сообщила ему о том, что собирается выйти замуж за Уланова, Сурайкин не сразу понял, о ком именно идет речь, и сказал: «Если тебе так хочется замуж, хорошо, давай поженимся!» Когда же до него, что называется, «дошло», обомлел: «Почему?» Как объяснит позже Смирнова: «Я любила Уланова. Это была сильная страсть. А к Сурайкину относилась как к близкому другу, не более того…»
Но вернемся на чемпионат мира в Калгари и снова послушаем воспоминания И. Родниной:
«На другой день меня привезли на жеребьевку. Когда мы вошли в зал, все замолчали и повернулись к нам.
Пришла на тренировку. Каждый прыжок – удар кувалдой по голове. Вечером – выступать. Обязательная программа. Шеф поставил самый быстрый вариант. У нас их несколько – одна минута тридцать одна и так до минуты тридцати пяти. Ведь у магнитофонов скорости разные, и надо это учитывать. Как ни странно, это было одно из самых удачных моих выступлений в обязательной.
Чувствовала себя очень плохо. На другой день на тренировке ничего не могла делать. После каждого прыжка должна была отдыхать. Сделала все, кроме бедуинского – это когда голова вниз и ногами болтаю.
Произвольная. Чувствую, что сейчас умру. Прокаталась полторы минуты, только одна мысль в голове: дотянуть до прыжка в два с половиной оборота. Дальше программа для меня не существовала. Отключилась после бедуинского. Между двадцатью и тридцатью секундами до конца. Сплошная темнота, круги перед глазами… Площадки я не видела. А в Калгари она не такая, как у нас: у́же и короче, а для фигуристки и три сантиметра имеют значение. Я старалась только различать борт, чтобы в него не влететь. Что делаю – не понимала.
На другой день шеф спрашивает: «Что же ты двойной сальхов не прыгнула?» Я думаю: где? когда? А потом дошло: в первой комбинации. Единственное, что в памяти осталось, – конец нашей программы. Его потом много раз по телевидению показывали. Если б не телевизор, я, наверное, и этого не помнила бы.
Когда делала поклон, упала на колени – у меня потом два синяка было приличных. Шеф вытащил меня со льда, усадил… У меня истерика, я рыдаю навзрыд, почему, зачем – не знаю. Шеф пытался меня спиной закрыть, а телекамеры сверху вылезают…»
На том турнире Роднина и Уланов вновь взяли «золото». Как оказалось, последнее для них, поскольку вскоре после возвращения на родину их пара распалась, из-за того что Уланов не захотел больше кататься с Родниной и женился на Людмиле Смирновой (свадьбу на 200