пятая модель «Жигули».
– О, какая ты ненасытная! – пробормотал он, надевая по дороге к входной двери футболку.
– Здравствуй, любимый мой! – Марго поцеловала его и, не останавливаясь в прихожей, прошла на кухню. – Ты только проснулся? – Она вытащила из пакета литровую банку, закрытую пластиковой крышкой. – Это мамин борщ. Вкусный, пальчики оближешь! – Она скинула на табуретку белую куртку, расшитую на спине стразами Сваровски.
Михаил подошел к ней вплотную и обнял.
– Марго, ты что, принесла мне еды? Так ты заботишься обо мне?
– Конечно. – Она улыбнулась и чмокнула его в щечку. – Я очень хорошая, красивая и добрая женщина. А потом, ты всю ночь трудился, доставляя мне удовольствие, и теперь мне тоже хочется тебя отблагодарить… Нет! Неправильно сказала, хочется стать для тебя близкой и любимой. – Она посмотрела в его глаза, где-то глубоко внутри ее души ожило и зашевелилось что-то приятное и светлое, словно только что родившись. Ей показалось, что с ней никогда такого не было.
Ангелы и демоны, живущие в душе у каждого из них, перепутались местами и уступили место порхающим амурам. Счастье и радость потекли по их венам потоками любви и желания.
Он опять поднял ее на руки и понес в спальню. Марго обхватила его руками за шею и тихо произнесла:
– А как же мамин борщ?
– Ты вкуснее в миллион раз, – ответил Михаил.
Помогая ей раздеться, он прислушивался к себе и таял от собственного страха. Ощущение, что она начинает нравиться ему, заполняло его мысли, он боялся и одновременно шел вперед.
Марго тоже не понимала, что происходит с ее головой и сознанием: откуда-то из дальних глубин души зазвучали сентиментальность и трепетность. Его губы и ласки рождали в ней волну неизвестных ей ранее чувств. В ту секунду, когда она снова ощутила его в себе, Марго поняла: к ней пришла любовь, и на этот раз – настоящая и единственная.
Она обняла его сильное тело и задрожала.
– Что? – Михаил, перестал двигаться и посмотрел на нее. – Я делаю тебе больно?
Она задрожала еще больше и открыла глаза.
– Любимый мой, такого никогда не было в моей жизни! Я кончила, я не смогла удержаться, это было выше моих сил! Ты, ты… – Она вдруг заплакала, словно маленький ребенок и, обхватив его голову руками, зажмурилась от наступившего состояния счастья и сладкого душевного трепета.
– Ты больше не будешь Марго, – заговорил Михаил, вытирая ей слезы. – И Ангелиной я тоже не хочу называть тебя. Ты – мой ангел, моя мечта, моя жизнь! – Он попытался из последних сил восстановить свое спокойствие и рассудительность, но не смог. И добавил: – Моя единственная и любимая женщина…
Она с силой прижалась к нему и зарыдала еще сильнее.
«Боже, да я сам пропал!» – мелькнули последние мысли из его прошлой жизни.
Михаил притянул ее к себе; ангел с плачущими глазами шмыгал носом и терся ногами о его бедро. Наступал вечер их второго дня, дождь опять застучал по подоконнику, на улице зажглись фонари, а им было тепло и хорошо.